— Значит, режиссеры тебя не любят?

— Наоборот: любят, — усмехнулся Кашнов, его золотые глаза потеплели, и было видно, что он действительно очень гордится этим фактом. — Любят, потому что я их не бросаю наедине с проектом, у нас всегда совместное творчество. Многие продюсеры ведь как делают: кусок бюджета себе в карман положили, скинули всю работу на режиссеров, а сами только долбят их и требуют результата. По сути наживаются на чужом труде.

— А ты все делаешь сам? Но разве это рационально? Ты же не можешь разбираться во всем: и в сценарии, и в подборе актеров, и в съемках, и в монтаже.

— Могу. За это мне и платят. Понимаешь, я не тот продюсер, который сводит идею и деньги и главная задача которого выбить бюджет на проект. Я креативный продюсер, а это значит, что в моей голове есть видение того, каким проект должен быть. Я знаю, как нужно, поэтому работаю с этим проектом от первого слова до крайнего кадра. И со сценаристами, и с кастинг-директорами, и с режиссерами.

— И сколько у тебя проектов в работе?

— Запущенных семь, а в процессе три. А нет, четыре.

Я пораженно молчала. Нихрена себе.

— А когда же ты спишь?

— Ночью, — усмехнулся он, а потом подумал и честно добавил: — Поздно ночью. У меня обычно день до полуночи расписан.

— А вчера?

— Вчера у меня еще отпуск был, — вздохнул Кашнов. — Я уезжал на неделю в горы и только вчера утром вернулся. А сегодня буду расплачиваться за свой отдых по максимуму, там целая куча нерешенных вопросов скопилась. Мне, кстати, надо будет уже ехать через пятнадцать минут, так что если хочешь что-то спросить…

Но в этот момент у него вдруг зазвонил телефон.

— Прости, я отвечу. Это личный номер, значит, что-то важное. — Кашнов потянулся за телефоном. — Да, Слав, слушаю. Все-таки не подходит? Ты уверен? Блядство!

Я хмыкнула. Ну надо же, Кашнов тоже умеет матом ругаться. Я уж думала, что он весь такой идеальный и непогрешимый.

— Пусть Катя еще посмотрит ребят этого типажа, выберет человек десять и скинет мне на почту. Сегодня. Нет, до трех уже должно быть готово, а лучше еще раньше. Все, давай, я тут занят немного.

Кашнов убрал телефон и нахмурился, озабоченно покусывая нижнюю губу.

— Что случилось? — с любопытством спросила я.

— Да не бери в голову, Лика, это по работе, — махнул он рукой. Тон был до ужаса покровительственный, как будто он с ребенком разговаривал. Типа беги в песочницу, детка, не мешай взрослому дяде серьезными делами заниматься.

Ух, как же меня это взбесило! Но я постаралась сдержаться.

— С кастом проблемы? — деловито спросила я, надеясь, что угадала.

Кашнов посмотрел на меня с таким видом, будто перед ним внезапно табуретка заговорила. Причем дала довольно дельный совет.

— С кастом, — медленно проговорил он. — Ты права.

— Расскажешь? — И тут я вдруг сама себя услышала. — Ой, то есть «расскажете».

— Лика, — Кашнов вздохнул, — ты вообще-то мне тыкаешь последние полчаса, если еще не заметила. И, кстати, мне это нравится. Так, может, хватит этой нарочитой вежливости? На ты, значит, на ты.

— Ладно, — после некоторой заминки согласилась я. — Так что там у тебя с кастом? И почему это такая большая проблема?

Кашнов поморщился, как будто не видел большого смысла в том, чтобы посвящать меня в детали, но все же ответил:

— Послезавтра у нас уже первый съемочный день сериала «Улицы», а мы до сих пор не можем одного актера найти. Вернее, мы его нашли месяц назад, но он внезапно сорвался, там по здоровью возникли проблемы. И мы с Катей — она кастинг-директор «Улиц» — выбрали еще двоих, а вернее одного, он прям идеально по типажу подходил. Но вот сейчас Славка, мой режиссер, позвонил и сказал, что нет, он с этим парнем работать не будет — тот по-актерски не тянет, а на него большая нагрузка в сценарии, хоть это и не главный герой.