Больно. Как же больно говорить подобное.

Но буквально горжусь собой, потому что получается абсолютно безэмоционально. Так, словно мне действительно давно наплевать.

Как бы не так. Лишь мечтать сейчас могу, чтобы это было правдой.

Сколько раз мы вместе с Костей перемывали Милане кости.

Конечно, всегда начинала я, и почти каждый раз дело было перед конкурсом. Мы любим друг друга доводить, что уж врать.

Костя всегда поддакивал и заверял, что Милана вообще внимания не стоит.

«Да ну тебе, нормальная она. Просто бесит меня» — иногда заверяла я, но бывший оставался непреклонным.

«Читала, в других нас бесит то, что мы не можем принять в себе» — тоже говорила не один раз, но так и не смогла понять, что может быть у нас с ней общего.

Хоть и искренне пыталась это сделать.

Костя не уставал повторять, что мы совсем не похожи и мне даже думать о ней не нужно.

Как только можно быть таким лицемером?

Ему баб что ли мало?

Обязательно выбирать моих лучших подруг и врагинь?

— Я не ты, Кира, — спустя минутную паузу, уверенно заявляет Милана. — Если вдруг и изменяют, то со мной. Но точно не мне.

Звучит отвратительно, но улавливаю, какой смысл девушка вкладывает в свои слова.

— Да-да, — киваю головой в знак согласия. — Никаких сомнений. Теперь можешь уйти? Хочу спокойно посидеть на занятии по психологии. Или ты уже успела забыть, что мы не на дешёвом спектакле находимся?

Милана уходит молча. Вовсе не в её стиле, а значит сейчас я переиграла и вышла победительницей.

Стоит теперь быть начеку. Определённо придумает очередную ересь, чтобы раззадорить и задеть меня. Вывести на эмоции.

Они и так слишком шаткие и крутят такие карусели, что морально сложно постоянно держать оборону.

Жаль, что, учитывая сложившуюся ситуацию, именно это мне и приходится делать изо дня в день весь последний месяц.

Матвей Мирославович заходит в аудиторию сразу, как начинается занятие.

Не зря люблю его лекции.

Злость покидает тело и сознание спустя пятнадцать минут его рассказа.

Невольно ловлю себя на мысли, что голос его звучит успокаивающе и воодушевляюще.

Если родится мальчик – он обязан перенять такой же тембр и умение так красиво и слаженно говорить.

Не в ту степь тебя несёт, Кира. Ой не в ту!

Его пара, как всегда, проходит слишком быстро.

Помню, что вчера Матвеев заявил о намерении оставить меня после занятий, и самой себе страшно признаться, что в глубине души ждала.

Интересно, в какое русло наши разговорчики перейдут сегодня?

Нарочно собираю сумку дольше остальных, дабы однокурсники покинули аудиторию.

Ни в чём нас с Матвеевым заподозрить нельзя, ведь никакого повода нет. Мы просто занимаемся вместе проектом.

Но внутри всё твердило совершенно о противоположном.

Может, малыш, отцом которого является Матвей Мирославович?

В целом, просто решила, что повода для новых сплетен мне точно не нужно, поэтому предосторожность – наше всё.

Собрав все вещи в сумку, как можно медленнее иду к преподавательскому столу.

Отчего-то хочется, чтобы он первый завёл разговор.

Едва впервые не знаю, что должна сказать.

— Присаживайся? — его голос звучит вопросительно, но взгляд уверенно указывает на стул, стоящий рядом.

— Кстати, как раз хотела спросить, — тяну губы в широкой улыбке.

Матвей Мирославович, судя по выражению лица, тут же понимает, что ничего хорошего от меня ждать не стоит.

— Ну, — заинтересованно поднимает взгляд, отвлекаясь от бумажек на своём столе.

— Когда мы успели перейти на «ты»? — приподнимая брови, спрашиваю. — Точнее, Вы успели.

— Глупый вопрос, Кира. Не находишь? — так смотрит, что сердце в пятки уходит.