Главное, быть наглым, и все двери Вам распахнут.

– И за то, что подвез, – добавляю, когда черный монстр паркуется у моего подъезда.

– Всегда пожалуйста, Анна, – улыбается чуть кривовато Горин и, прищурившись, внимательно наблюдает, как я отстегиваю ремень безопасности. – Так какой подарок тебе сделать?

– Мне…

Звонок на мобильный Дениса не позволяет продолжить. И пусть входящий вызов привезший меня во двор молодой человек отбивает, увидеть имя абонента я успеваю.

Это Эля.

На голову словно ушат холодной воды опрокидывают.

– Спасибо, Денис… Александрович, но подарок Вы мне уже сделали, доставили до дома. А это дорогого стоит, – произношу с улыбкой. Почти настоящей. Понимаю, что глупо сейчас переходить на деловой тон, но зато так правильно. – А цветы и конфеты дарите своей девушке. И, пожалуйста, скиньте мне номер Михалыча, чтобы я смогла сама с ним созвониться и рассчитаться за работу.

– Аня…

– Спокойной ночи. Мне пора.

***

Отрезвление. Именно так можно назвать мое состояние в переносном смысле слова, потому что к алкоголю оно не имеет никакого отношения.

Это всё чувства. Эмоции. Неправильные. Лишние. Неуместные. Те, которых я не должна испытывать, но испытываю по отношению к молодому парню. Постороннему. Чужому.

Проворочавшись всю ночь, измучив себя в конец, но так и не сумев уснуть, нахожу единственно верное объяснение всему происходящему.

Дениса я зацепила не как женщина, а как объект в юбке, который усомнился в его достоинствах, и которому он решил доказать, что это исключительно неверный вывод. Отсюда его джентльменские поступки, отсюда азарт и галантность, тот самый интерес в серо-голубых глазах. А то, что сопротивляюсь, но в то же время отвечаю на его сообщения, еще и распаляет его огромное эго.

Не скажу, что оно сверх раздутое. Нормальное, правильное, можно сказать. Как и все его порывы. Настоящие, пацанские. Или уже мужские?

Не столь важно.

Главное, что вот тут переходим ко мне.

Не дополучая от мужа открытости, внимания, желания помогать и быть полезным, я увидела всё это в Денисе. Почувствовала его расположенность и потянулась в ответ.

А женское воображение… о, это особая вещь.

Безграничная.

Оно и дорисовало всё остальное. Точнее, приписало Горину те чувства, которых он и не испытывал никогда. Это я спроецировала на него свои ощущения.

Ну какое там особое внимание к тетке старше его на много лет, еще и замужней, когда под боком молодая, красивая, свободная девочка? Бред!

Какое желание понравиться? Для чего?

И все смски – это же так, дружеский треп, которому я придала особый смысл. Глубокий и лишний, потому что он там заложен не был, а я всё при-ду-ма-ла.

Поэтому лучше остановиться. Причем, именно мне. В происходящем виновата только я. Своим смущением, неровным дыханием, пусть непреднамеренным и неспециальным, но всё же, я сама Дениса спровоцировала не прекратить, а продолжить «охоту». Уверена в этом.

А если бы не обращала внимания, не бегала, не пряталась, не вела себя, как загнанная лань, он давно бы остыл.

Поэтому утром, когда в домофон звонит курьер, я без нервов открываю дверь и, расписавшись, принимаю подарок. Цветы – ромашки с незабудками, конфеты, судя по оригинальности коробки, ручной работы, и конверт, в котором лежит автомобильный брелок.

Записки нет.

И я легко предполагаю почему. А через несколько минут, заперев замок и вернувшись на кухню, где лежит сотовый, убеждаюсь в правоте мыслей. Очередная смска.

«С праздником, Аня. Надеюсь, с подарком угадал.

P.S. Машина в полном порядке. Стоит на парковке слева от подъезда»