Я провалилась так глубоко в свои невеселые мысли, что не обратила внимания ни на шорох шин по асфальту, ни на свет фар, неотступно следующих за мной. И только когда машина резко вильнула, преграждая мне путь, я остановилась.

Когда водительское стекло бесшумно опустилось, я увидела хмурого незнакомца. Он прошелся по мне таким взглядом, будто пощупал с макушки до пяток, а потом не скрывая сарказма поинтересовался:

— Ты всегда ворон на улице считаешь?

Я смутилась и, решив, что нарушила какие-то правила дорожного движения, сказала:

— Простите. Задумалась.

— Садись в машину, — он кивнул на пассажирское рядом с собой.

— За…зачем? — я сделала шаг назад.

— На улице дождь, подвезу.

— Спасибо, не надо. Мне тут не далеко…

— Я знаю куда тебе, — от его тона по спине прошлась волна колючих мурашек, а уж когда назвал мой адрес, так и вовсе стало не по себе.

— А вы, собственно говоря, кто? — настороженно спросила я, отступая еще на шаг.

— Я-то? — хмыкнул он, — судя по всему, твой будущий муж.

2. Глава 1.2

Я опешила. Будущий муж? Тот самый Марат Ремизов, о котором я сегодня первый раз в жизни услышала?

Не скажу, что меня накрыло радостью и восторгом, скорее наоборот. Паника, липкая и неприятная, обволакивала с ног до головы. Одно дело гипотетически, со слов Матвея узнать о том, что вскоре предстоит выйти замуж за совершенно чужого человека, и совсем другое увидеть этого человека вживую.

— Садись, — повторил он.

Я помотала головой и снова отступила.

— Я сама.

— Не бойся, я не кусаюсь, — усмехнулся почти что муж, — нам надо обсудить несколько очень важных моментов, прежде чем окунаться во все это.

Я не хотела никуда окунаться. Единственное мое желание – чтобы меня оставили в покое. Однако в моей ситуации покой был непозволительной роскошью.

Под выжидающим взглядом Ремизова, я покорно кивнула и направилась к машине. Обошла ее, чтобы добраться до пассажирского сидения, попыталась открыть дверцу и не смогла – холодные пальцы сорвались с мокрой ручки.

Тогда Марат подался вперед и открыл машину изнутри, а я не слишком изящно и грациозно забралась в салон.

Внутри было тепло и пахло дорогой смесью кожи и дубового мха. Только сейчас я осознала, насколько замерзла, пока бродила под дождем…и насколько сырой была.

— Я все промочу.

Он отмахнулся:

— Поверь, это не самая большая проблема, — прибавил пару градусов на климат-контроле и плавно развернул машину.

— Мой дом в другой стороне.

— Знаю, но разговор займет некоторое время, а мне лучше думается, когда я за рулем.

Мы выехали на проспект, а разговор по-прежнему не начинался.

Дворники размазывали капли дождя по лобовому стеклу, Марат смотрел на дорогу, я смотрела на Марата.

Брат ошибался, когда называл его смазливым. Не смазливый, а красивый. Породистый. Аристократичный профиль, губы, сжатые в тонкую линию, мятежно небритый мужественный подбородок. Темные густые волосы падали на высокий лоб, а во взгляде застыло странное выражение – смесь задумчивости с растерянностью.

Наверное, надо было что-то сказать, но у меня не получалось. В его присутствии я испытывала внезапную робость и смятение. Я смотрела на его руку, расслабленно покоящуюся на руле, на часы, окольцовывающие крепкое запястье, и на закатанные манжеты белой рубашки, оголяющей смуглую кожу, и мысли, будь они не ладны, сворачивали совсем не туда, куда нужно.

Значит вот таким будет мой муж? С ним мне придется идти по жизни, делить кров и постель? Ему рожать детей?

Боже, ну какие дети…Я только сегодня узнала о его существовании, и туда же. До детей еще как до Луны и обратно…