Все оружие пришлось оставить на корабле.

– Здесь порядок поддерживают легионеры, – объяснил через Кошкодера Джузеппе. – Никто другой не имеет права ходить по портовой и городской территории вооруженным. Могут возникнуть неприятности.

В самом деле, кроме красноплащных легионеров оружия на берегу никто не носил.

Разоружались под недовольное бухтенье Костоправа. Спрятанную под одеждой поморскую карту Виктор оставлять на «Дольче Вита» не стал. В конце концов, это не оружие, и местных законов он не нарушает.

Имелись, правда некоторые сомнения по поводу опущенного забрала Костяники, но это ничуть не смутило Джузеппе.

– Запрет касается только оружия, – объяснил купец Кошкодеру, а Кошкодер – Виктору. – Закрывать лица не возбраняется. Многие купцы, их доверенные лица и агенты торгуют на сиракузских рынках инкогнито, опасаясь слежки и происков конкурентов. Женщины тоже часто закрывают лица, чтобы пресечь сплетни. Сами понимаете: большой город, много рынков, бездельников и зевак, которым только дай языки почесать.

Долговязый провел их в город через стальные пуленепробиваемые ворота. От взгляда Виктора не укрылось то, как почтительно расступилась привратная стража. Похоже, местный проводник действительно служил большой шишке, и его здесь хорошо знали.

Молча прошли под глубокой низкой аркой.

Виктор смотрел в оба, стараясь побольше увидеть и запомнить.

Толстые стены Новых Сиракуз были выложенные из камня и бетонных блоков и опоясывали город в два ряда. На башнях и переходных галереях дежурили все те же легионеры. Между крепостных зубцов и из бойниц торчали жерла бомбард и пулеметные стволы. На боевых площадках стояли баллисты и катапульты.

– А нехило они здесь обустроились, – послышалось завистливое бормотание Костоправа. – На хромой козюле к ним не подъедешь.

«На американских быконях подъехать можно» – мысленно ответил ему Виктор.

На узких улочках, заполненных людьми, скотиной и автоповозками, они, действительно, пару раз видели женщин с закрытыми лицами и один раз – богато одетого купца в маске. Джузеппе говорил правду, и у Виктора отлегло от сердца. Что ж, в разных землях разные обычаи… Впрочем, и на бухтовском рынке тоже встречались замотанные с ног до головы иноземцы.

Большой шумный город, кстати, чем-то напоминал Бухту. Но все-таки у Новых Сиракуз имелась своя изюминка, и еще какая! Изюминка эта, вернее, целая «изюмина» обнаружилась сразу за городским рынком.

Огромное пространство огораживала изогнутая стена с арками и колоннами в три яруса. Под арками кипела бойкая торговля, а из-за стены доносился многоголосый гул взволнованной толпы.

– Охренеть, – пробормотал Костоправ. – Опять, что ли, суки, скотину забивают почем зря!

– М-да, где-то мы уже это видели, – Виктор повернулся к Кошкодеру.

Если быть точнее, то свидетелями истребления быконей на потеху публики они стали в Креусе. Там это называлось…

– Пой пыкоф? – вопросительно взглянул на ландскнехта Аскел.

– Мочилово быконей? – уточнила Змейка.

– Не совсем, – покачал головой знаток инквизиторских земель и обычаев Кошкодер. – Это амфитеатр для гладиаторских схваток.

– Здесь дерутся люди? – нахмурился Виктор.

– В основном нелюди, – криво усмехнулся ландскнехт. – В амфитеатре либо стравливают друг с другом мутантов, либо натравливают их на преступников, пленных пиратов и провинившихся перед Орденом простолюдинов.

Виктор покосился на Костянику. Не стоит ей здесь поднимать забрало и показывать свои красные глазки.

– В общем, и Инквизиции польза, и купцам выгода, – закончил свою мысль Кошкодер.