«Кроме денег, оружия и товаров?» Виктор улыбнулся. Ну, конечно: истинный купец даже в порыве благодарности останется купцом и разбрасываться добром не станет.

– Ладно, подумаем, чего попросить.

Настроение было отличное. Вокруг ликовали итальянцы и…

И чей-то еще голос донесся откуда-то из-за борта. Голос звонкий, пронзительный, знакомый.

– Вай-вай! Помогать-спасать! Моя умирать! Моя тонуть!

Не может быть! Виктор бросился к разбитому борту, глянул вниз.

Не может, но было. В красной от крови воде среди обломков пиратского судна и ошметков взорвавшегося мутанта плавал выживший каким-то чудом человек. Человек был прикован к скамье подневольных гребцов, вырванной вместе с изрядным куском палубы. Цепь с массивным замком держала его за ногу. Голая тощая спина была исполосована плетью.

Деревянная конструкция, словно маленький плотик, удерживала бедолагу на плаву.

– Моя тонуть! Моя хлебаться! – орал в голос желтолицый китаец Ся-цзы. Вообще-то их старый знакомый по Орде и Бухте сильно преувеличивал безысходность своего положения: распластавшийся на скамье-плотике и скованный с ней цепью китаец утонуть никак не мог.

– Кто это там хлебётся? – у борта возник хмурый Костоправ. – Оба-на!

Лекарь чуть не свалился за борт от удивления.

– Ся-цзы! Раком в йоперный театр! Золотой, это же Ся-цзы, мать его под быконский табун!

Костоправ был в шоке. Еще бы! Виктор и сам не верил своим глазам. Ся-цзы погиб в Бухте, когда на город напали мутанты-амфибии. Вернее, он должен был там погибнуть. Никто не видел его смерти и его трупа, но и того, что они видели, было вполне достаточно.

Виктор хорошо помнил, как Ся-цзы со своими людьми пытался спастись в складской постройке под городской стеной. Потом склад разрушила земноводная тварь. И не просто разрушила: мутант, помнится, переворошил обломки, пожирая людей. Но, видимо, нашел не всех.

И вот непотопляемый и неубиваемый Ся-цзы всплыл на месте крушения пиратского судна.

Вдоль правого борта сгрудились итальянцы. Моряки потешались над китайцем. Спасать Ся-цзы никто не собирался.

– Ох, я сейчас этого узкоглазого, – с мечтательной кровожадностью произнес Костоправ. – Да я ж его теперь…

Лекарь запнулся, размышляя над тем, какой кары достоин китаец.

Что ж, у них были счеты к Ся-цзы. Счеты давние и счеты немалые. Китайский купец ограбил и продал в рабство Виктора и его спутников. Но судьба переменчива: бывший работорговец сам стал рабом на пиратском судне. А бывшие рабы теперь слушают его вопли о помощи.

Только кто станет помогать предателю и подлецу? Вот именно: никто. Пришло время расплаты.

Китаец тоже узнал их. Однако не испугался, а, наоборот – обрадовался.

– Сибирь-человеки! – снова заорал Ся-цзы. И – еще громче: – Вихта! Вихта!

Хитрый китаец смекнул, что переговоры сейчас лучше вести с Виктором, а не с Костоправом. Правильно в общем-то смекнул.

– Вихта! – снова на свой лад позвал Виктора желтолицый. – Вихта-Вихта! Твоя моя узнавать? Это моя, китай-человек! Моя сильно жалеть про то что моя делать с твоя. Моя плохо делать. Моя плохой. Но твоя хороший. Поэтому твоя моя не убивать.

«Железная логика» – подумал Виктор. Но почему-то на него она не действовала.

– Вихта, твоя моя скорей-скорей спасать! Моя твоя спасибо говорить! Моя твоя прости-пожалуйста говорить! Моя твоя всегда все делать помогать! Моя твоя сильно пригодиться! Только твоя моя спасать-спасать! Быстро-быстро!

Слабая волна уносила китайца в открытое море. Виктор молча провожал Ся-цзы глазами. Желтолицый бедняга был жалок и даже смешон, но какие-то неубедительные у него были доводы. Желания спасать человека за бортом не возникало. Этого конкретного человека…