– И как успехи? – интересуется проигнорировавший мою тираду Змей.

– Ну, два варианта, – получив такое подтверждение своим мыслям, я немного ошарашена. – Или кто-то сумел заглушить сигнал спутников, или мы не на Земле. Тебе что больше нравится?

Из ответа командира группы можно сделать вывод, что не нравятся ему оба варианта. Я его понимаю, ибо кто может так заглушить спутники и, главное, чем, что военный терминал совсем не ловит, – непонятно, а так и индикатор готовности к связи, и спутники местоположения, причём все… А они, между прочим, очень разные. Поэтому предполагаем вариант «не на Земле». Уничтожить орбитальную группировку можно только во время войны, очень уж их там много… Кстати, о «много». У меня же и терминал есть!

– Думаешь, орбитальная группировка пострадала? – с интересом спрашивает меня Серёжа.

– Ну, или их всех посбивали… – задумчиво отвечаю я, наблюдая нули на терминале. – Потому что так заглушить все сигналы, с учётом того, что рации работают… Я таких способов не знаю.

– Я тоже не знаю, – признаётся Змей. – Так что ставь задачу.

– Да, такое не придумаешь, – соглашается с ним Серёжа. – Коллективных галлюцинаций не бывает, это я тебе как врач говорю.

А он прав, кстати. Такое и я тоже слышала, поэтому, рассуждая логически, мы попали в фантастику и не более того. Ну, тоже вариант, где только не бывала военная разведка. Так что нужно рассказать ребятам то, что пока знаем только мы со Змеем, раз уж вариантов совсем нет.

– Значит, так, – я вздыхаю, потому что дичь же несусветная. – Осенью сорок первого здесь за каким-то надом шёл поезд с детьми. Его разбомбили сами понимаете кто. Но вот когда пострадавших вынимали для оказания помощи, появилась танковая рота, неизвестно откуда, кстати. И так же неизвестно куда исчезла вместе с частью детей ими не убитых. Поэтому есть мнение, что мы можем встретиться сами знаете с кем, и если так – бить надо будет без вариантов, бундесам тут взяться неоткуда.

– Охренеть, – характеризует ситуацию вежливый Серёжа, Лис же реагирует матом, потому что танковая рота – это двадцать две машины.

– Да, – киваю я. – Учитывая год, то пять «двоек» и семнадцать «троек», если рота лёгкая, а она должна быть лёгкой для таких прорывов. Ну и зенитчики, скорее всего…

– Фигня вопрос, – гладит свою нежно любимую винтовку Лис. – Фрицы бензиновые были и бензин таскали с собой, – объясняет он.

– Да, это я забыла, – соглашаюсь я.

Слово берёт Змей. Так как карте местность почти не соответствует, что мы видим сразу же – тут речка типа «вонючка» должна быть, а её нет – значит, карты у нас практически бесполезны, будем работать по ходу пьесы, прорисовывать обстановку по мере продвижения. Это я ребятам ещё о детях не рассказала, но они и сами всё понимают.

– Всю жизнь мечтал в фантастику попасть, – ворчит Лис, проверяя, что у него в рюкзаке.

Немцам нужны дороги, значит, нам следует ориентироваться на рёв двигателей. Ну и на стоны или плач. Командир даёт команду вывесить на видное место красные звёзды, и мы отправляемся в путь. На этот раз спокойно, не торопясь, потому что километр – это диаметр зоны, а сколько здесь на самом деле, не знает никто, да ещё и карты нет. Так что начинается моя любимая часть оперативной работы – ползанье.

Истерики у меня быть не может, у ребят и подавно, мы в жизни чего только не видели, потому даже удивления нет. Так что идём уже без бега под задорную песню, но вот лес тих, что совсем неправильно – не бывает такого, чтобы полная тишина была. Значит, лес уже необычный и привычные нормы в нём не работают. А вот и поднятый кулак Лиса, впереди идущего. Все опускаемся на колено, осматривая окрестности.