– Я всегда рада гостям, но в следующий раз, если решите вломиться ко мне без приглашения, то хотя бы стучись. А то мало ли…

Видать на моем лице отразилась глубокая степень непонимания, потому что Альмира милостиво пояснила:

– Например, я могу переодеваться и ходить по комнате в чем мать родила.

Воображение тут же нарисовало эту картину. Я нервно сглотнул, Аля понимающе улыбнулась.

Издевается, зараза! На вшивость решила проверить. Ладно, будь по-твоему:

– Как вам угодно, – сдержано склонил голову, – вы и сами не забывайте запирать дверь изнутри. У нас тут много любопытных, и в один прекрасный момент может оказаться, что за вашим «в чем мать родила» наблюдает кто-то из студентов.

– Не переживайте, – Аля небрежно махнула ладошкой, – уж с кем-кем, а со студентами я разберусь.

Мы покинули ее комнату и отправились в наше крыло.

– Какая нагрузка у преподавателей? Что с внеурочной деятельностью? Должна ли я заниматься спортивно-оздоровительными мероприятиями? – пока мы шли, она заваливала меня вопросами, – можно ли брать одаренных студентов на научную работу? Какие критерии оценок учебной деятельности?

– Критерий один. Жив, руки-ноги на месте, значит, молодец. Если чего-то из конечностей не досчитался, то оценка ниже.

Альмира сбилась с шага и уставилась так, будто пыталась понять, шучу я или нет.

– Шучу, – подсказал я и едва успел спрятать усмешку, заметив, как она облегченно выдохнула, – но на вашем месте я бы не радовался. Студенты у нас…сложные. Сюда отправляют всех, у кого есть дар, но кто не может учиться в столице или в других заведениях более высокого уровня.

– Исправительное учреждение?

– Нет, ну что вы. Конечно, некоторым нашим особо выдающимся «звездам» не помешало бы исправление, но таких меньшинство. Зачастую сюда попадают те, кто родился в неблагополучных семьях. Те, у кого нет денег, чтобы оплачивать обучение в столичных академиях. Ну и просто сложные подростки, от которых в других местах предпочитают избавляться, дабы не портить репутацию заведения. Всем им прямая дорога сюда. Среди них есть и умные, как черти, и хулиганистые. А есть и такие, которые никак не пробудят свой дар полностью, или, наоборот, никак не научатся им управлять.

– В общем, все как везде, – подвела итог Альмира, – справимся. Научим.

Ее уверенность, что все проблемы решаемы, импонировала. Обычно ведь как… Узнают, что наше заведение для тех, у кого за душой нет ни гроша, да еще и с манерами проблемы, и все. Сморщатся брезгливо и откажутся. Сколько раз ректор приглашал преподавателей, но те либо сразу шли на попятный, либо сбегали из академии через пару недель.

Мне, почему-то очень хотелось, чтобы Альмира не сбежала, как остальные.

Вот так за разговорами, мы незаметно дошли до крыла, в котором располагалось мое царство:

– Добро пожаловать на Факультет Боевой Энергетики, – я гостеприимно распахнул дверь, и в этот момент в одном из кабинетов по левой стороне что-то громыхнуло и повалил черный дым. С потолка сиротливо упал кусок штукатурки, окна зазвенели. Я улыбнулся.

Все, как всегда. Если Альмира, и правда, собиралась здесь задержаться, то к таким вещам придется привыкнуть.

Виду она не подала, только плечами пожала и с нескрываемым интересом посмотрела по сторонам.

– Любопытно у вас тут.

– Ты даже не представляешь насколько.

Я неосознанно перешел на «ты», но Альмира одобряюще улыбнулась.

Я завел ее в свой кабинет и достал из дубового шкафа три тяжеленные папки.

– Предметов на моем факультете всего три. Боевая энергетика, в честь которой и назван факультет. Работа с личным энергетическим потенциалом. И, собственно говоря, энергетическое регулирование обстановки, которое будешь вести ты.