Матвей стоит столбом, дышит стесненно, а вид такой, словно его оплевали.

— Кать, что не так? — спрашивает он возмущенным тоном.

Ну, разумеется. Раньше я такого себе не позволяла. Всегда была покорной. Готовой к любым экспериментам. В любое время дня и ночи. И голова у меня никогда не болела.

Да вот только время то прошло! Сейчас у меня не только голова раскалывается. У меня душа болит! Изнывает!

Сцепив зубы, я отвожу от него глаза, лишь бы он не увидел в них налитую кровь, плещущуюся непримиримость.

— А сам не понимаешь? Тебе напомнить, что на меня напали два дня назад? У меня все болит: голова, тело! Мне сейчас не до секса, разве не ясно? — разрываюсь я в гневной тираде.

До Матвея наконец доходит. Ему становится паршиво от самого себя.

— Черт, я совсем не подумал, — виновато произносит, подхватывает мою ладонь и целует сложенный кулак. — Прости, Кать. Ты же простишь меня?

Размечтался!

Однако имеется только один выход, если я хочу, чтобы он свалил прямо сейчас.

— Ну конечно. Я не в обиде, все хорошо, — вымучиваю снисходительную улыбку и стучу указательным пальцем по виску. — Просто хоть иногда включай голову.

— Всегда, впредь всегда я буду включать, — говорит с ответной улыбкой.

Вскоре Матвей уезжает, а меня посещает безумная идея — запастись личным компроматом на своего мужа-предателя в обществе какой-нибудь фигуристой "газонокосилки".

И это не простое женское любопытство или банальная взыгравшаяся ревность, а, скорее, желание поскорее поставить жирную точку в нашем браке, потому что без доказательств на руках все мои потуги будут бессмысленными. Матвей облапошит меня как пить дать. Еще и виноватой во всем выставит.

В общем, я решилась на это, чтобы не играть в сомнительные игры с малознакомым человеком... Чтобы самолично поймать Матвея за яй... кхм... за руку.

И с этим уже идти к адвокату, а не ждать, когда я разгадаю все загадки Дамира. На него надеяться нельзя. Мутный он какой-то.

И потом, у нас не было никаких письменных договоренностей, где говорилось бы, что я обязана сидеть сложа ручки, и во что бы то ни стало ждать от него дальнейших доказательств о брехливости моего благоверного.

У меня времени в обрез, а потому я шустро напяливаю на себя спортивный топик с леггинсами, хватаю телефон и на машине пускаюсь за Матвеем вдогонку.

8. Глава 8

Далеко Матвею не удается уехать. На выезде из нашего коттеджного поселка я настигаю его авто и начинаю вести преследование.

Он и впрямь держит путь к дому отца. Во всяком случае пока следует в ту степь. Я же стараюсь не наглеть — соблюдаю приличную дистанцию и отвешиваю себе мысленный подзатыльник, как только увеличиваю скорость.

Нельзя! Заметит меня — сразу поймет, что я задумала неладное в отношении него. А мне кровь из носа надо обставить его! Чтоб до конца своих дней помнил, какое он двуличное ничтожество.

Но преследование в результате ни к чему меня не приводит. Через десять минут машина Матвея сворачивает в соседний элитный поселок и останавливается у отцовского дома, а сам он выходит из машины и скрывается во дворе.

На этом я не останавливаюсь. Мне мало. Нужны неопровержимые доказательства. С моим муженьком теперь только как.

Я паркуюсь за углом под густой сосной и выскакиваю на улицу, желая проследить за ним. Заглядываю в просветы в живой изгороди. Слышу знакомые голоса. И тут я уже ничего не понимаю.

Либо я стала чрезмерно мнительной, либо Матвей заделался кристально-порядочной сволочью. Потому что история с газонокосилкой оказывается не выдумкой, а правдой.

Матвей в самом деле возится у дома с чертовой газонокосилкой. В окружении отца и садовника читает инструкцию, и всячески пытается ее завести.