Отказавшиеся от дел с ним закупщики были одни из самых крупных. Первый со своим десятком коней, конечно, не в счет. А вот остальные два, которые даже не соизволили сообщить о прекращении многолетних деловых отношений лично, а прислали поверенных, со своим уходом оставляли в бюджете значительную брешь. Если король решит поднять налоги, а теперь это было уже ожидаемо, придется туго.

Монтегрейн скрипнул зубами и захлопнул отчетную книгу. Откинулся на подголовник кресла и прикрыл глаза.

— Готов? — хмыкнул сидящий с противоположной стороны стола Дрейден.

— Угу. — Все еще не поднимая век, Рэймер устало потер переносицу. Перед мысленным взором так и летали столбцы неутешительных цифр. Чтобы его разорить, Гидеону, ясное дело, придется предпринять что-то посерьезнее, чем отпугивание деловых партнеров, но удар он нанес весомый. — Иди спать. — Монтегрейн заставил себя распахнуть глаза и сесть прямо.

Друг покосился на него с сомнением.

— А ты?

— Я тоже сейчас пойду.

Дрейден не заставил себя упрашивать — последние часа два он уже откровенно зевал. А Лана, не менее откровенно, каждую четверть часа заглядывала в кабинет, интересуясь, не нужно ли им чего. Кристис поглядывал на нее, скользя голодным взглядом по ладной фигуре, горько вздыхал и говорил, что они еще не закончили. Рэймер тактично делал вид, что ничего не замечает.

Когда друг вышел, Монтегрейн с облегчением выдохнул и принялся разминать затекшую от долгого пребывания в одном положении ногу. Кристис отчего-то не хотел демонстрировать свои отношения со старшей горничной, а Рэймер не желал лишний раз показывать свою слабость. Так что в расчете.

Дело оставалось за малым: собраться с силами, взять ненавистную трость и добраться до второго этажа. Оставлять своей спальней комнату на верхнем этаже, объективно, тоже было глупостью, но Рэймер продолжал упрямствовать и не позволять треклятой ноге решать за него, что и как делать.

Итак, последний пункт преодоления на сегодня — лестница.

Выдохнув и резко поднявшись, он в первое мгновение схватился за угол стола — от боли в колене потемнело в глазах — и только потом, отдышавшись, взял из подставки трость.

Может, и правда стоило согласиться на ампутацию? Вряд ли он стал бы менее подвижным без ноги — куда еще хуже? — но так хотя бы не мучили бы боли.

А еще можно было давно сдаться и плыть по течению, хмыкнул про себя Рэймер. Пережил потерю магии, переживет и лестницу.

И, тяжело опираясь на свою проклятую «третью ногу», побрел к двери.

***

Дом уже спал. Свет магических светильников в коридорах был приглушен, стояла тишина, нарушаемая лишь стуком трости по полу. Слишком маленькая площадь соприкосновения, и ковровое покрытие не спасало — тук-тук, тук-тук.

Зашвырнул бы эту трость в дальний конец коридора или поломал бы о здоровое колено — до того опротивела. Но остаться без трости означало потерю и той ограниченной подвижности, которая ему осталась. Так что приходилось только сжимать зубы и терпеть.

Ковыляя мимо библиотеки, Рэймер неожиданно для себя заметил пробивающуюся из-под двери полоску света. Обычно свет на ночь не тушили только в коридоре, и то ставя на режим энергосбережения, а тут яркое освещение среди ночи.

Монтегрейн толкнул дверь. Свет неприятно ударил по глазам, и пришлось на мгновение зажмуриться. Проморгался, сделал шаг вперед, обвел взглядом высокие стеллажи с книгами — никого. Накопители, что ли, сломались?

Человек, владеющий даром, может включить или выключить свет одним движением пальцев. Тот, кто лишен магии, вынужден идти к выключателю на своих двоих. Троих в данном случае, подумал Рэймер с издевкой и побрел вглубь библиотеки. Как назло, горели накопители, которые запускались артефактом, установленным на стенке дальнего стеллажа.