– Ну, – хватаю ее за руку и дергаю на себя что есть силы. Была бы возможность, повыдергивал бы нахрен конечности, чтобы думать научилась, прежде чем вытворять непонятное. – Нагулялась? Какого хрена происходит? – смотрю в ее зареванное лицо. Глаза с пятирублевую монету. Зрачок сожрал всю синеву. У девки шкалит адреналин. Отходняк будет нехилый.

– Ты почему его не убил? – кидается на меня с кулаками. Лупит что есть силы, а мне смешно. – Ты! Ты! Идиот! Он меня чуть не съел! – орет на всю округу. Только мы-то одни тут.

Смотрю на нее. А у самого эмоции кипят.

– Что ты пялишься? Он же съесть мог!

– Тобой подавился бы, – ответил, а она застыла с замершими в воздухе руками. – Да и из-за тебя убивать такое животное? Нет, я на такое не подписывался, – разворачиваюсь и иду спокойно в сторону дома, повесив ружье на плечо.

– То есть как это из-за меня? Не убил бы? – в ее голосе непонимание.

Нравится мне ее приземлять на задницу с небес. Шмяк, бл@ть.

Разворачиваюсь и смотрю в ее глаза.

– Нет, – отвечаю. – Он пользу принесет лесу, а ты? – вижу, как растеряна. Не ожидала такого. Весь мир крутится вокруг вот таких золотозадых.

– Я? – переспрашивает.

– Ты, – усмехаюсь, презрительно. Вижу, что не нравится. Давай, злись. – Ты что сделаешь для этого мира? Полезного? Кроме того как тратить папочкины деньги? А? Ты даже жрать готовить не умеешь! – обидно, понимаю. Но так надо. И для нее, и для меня.

Грудь вздымается, щеки красные.

– Ну? – скалюсь. – Убираться не умеешь. Да даже посуду за собой не смогла помыть. Что ты принесешь этому миру полезного? А?

– А медведь твой что сделает? – выкрикивает в ответ.

– А ты не знаешь? – я откровенно над ней смеюсь. Это приносит какое-то скрытое наслаждение. Словно месть за все дерьмо вымещаю на этой девчонке. Но сама виновата, напросилась. – Хищники регулируют популяцию живности, стоящей ниже них в пищевой цепочке. Не проходили в своей мажорской школе?

Смотрит на меня, хмурится.

– Ты кто такой? – разве что руками не упирается в бока, упрямица.

– Считай меня своим кошмаром, – хватаю ее за шкирку и толкаю вперед себя. – В дом и чтобы носа своего не показывала.

Вошли в дом. Тут же убежала в комнату. На диван забралась. На огонь смотрит.

– За что ты так меня ненавидишь? – спрашивает, когда я приношу охапку дров. Началось. Недолго мы дулись и молчали. А зря. – Я же вижу, что это ненависть. Почему? – поднимает на меня свой взгляд и сверлит им.

А что я могу сказать? Ничего. У меня приказ, его нарушить я не могу. Иначе… не хочется пустить все дело по ...

– Думаешь, надо было тебя отдать животному? – напоминаю о ее “подвиге”.

– Меня отец найдет и тебе будет не до шуток, – нет, в словах ее уверенности нет.

– Детка, – обращаюсь к ней и вижу, как она морщится. – Не строй из себя великую ценность. Ведь докопавшись до истины, разочарованию не будет предела…

9. Глава 9

Рената

“...разочарованию не будет предела” – эта фраза на репите крутится у меня в голове.

Лежу на диване, пялясь в потолок, и слышу его голос. А стоит закрыть глаза, вижу его и ненависть его тоже вижу. От нее озноб пробирает, волоски на коже поднимаются.

За что? Я не прошу обходиться со мной как с принцессой и нянчиться со мной не надо. Ведь можно просто по-человечески поговорить. Объяснить. Я понимаю, что нахожусь не на курорте, что меня за какие-то отцовские дела спрятали. Только с какой стороны я нахожусь? Мной шантажируют или прячут?

Прислушалась.

После инцидента с медведем прошло… не знаю сколько времени. Я просто упала на диван и все. Нет ни сил, ни желания что-то делать. Сопротивляться и показывать характер? Не могу больше. Меня словно камнем пригвоздило к постели. А что дальше? Что будет дальше? Что меня ждет? Пусть это звучит по-глупому, но я хочу к маме.