Это моя стихия. Мой мир. Это чистый кайф, льющийся по венам. Ни одна телка не даст мне этого,  даже самая огромная сумма денег не позволит мне ощутить то, что сейчас будоражит кровь. И я вернусь сюда. Я, бл*ть, землю зубами буду грызть, но через пять дней я выйду, и положу на маты любого бойца.  Потому что это мой октагон. Мой ринг. Потому что мой зверь четыре года сидел  в душной клетке, а теперь он требует крови. И он ее получит.

Палач оборачивается. Его взгляд встречается с моим, в то время как на октагоне судья поднимает руку Луки вверх, знаменуя победу.

- Ты следующий. Ты будешь самым лучшим! – говорит его взгляд. И, мать вашу, так и будет.

***

Клуб превратился в чистый содом. Не знаю, какой умник решил, что устроить вечеринку по поводу победы парней стоит сделать прямо в зале. Уверен, Палач об этом не в курсе. Сразу после боев он сорвался куда-то и уехал. Юлька весь день ходила как в воду опущенная. Не то, чтобы я сильно интересовался, но слышал, как они с Потапом говорили на повышенных тонах.

Все уже были порядком ужратые. Музыка гремела на всю улицу, девчонки отплясывали на столах. Я поздравил братьев и закрылся в тренажерке. Пить не хотелось. После сегодняшних боев во мне будто что проснулось. Теперь я четко видел цель, и намерен был прийти к ней как можно быстрей.

Десять подходов со штангой, немного побоксировал, а потом вернулся на беговую дорожку. Мне не хватает выносливости. Нужно выбивать все лишнее, все токсичное дерьмо из головы.

В висках нещадно пульсировало. Сердце грозилось выпрыгнуть изо рта. Потянулся за водой. Черт, бутылка пуста. Вытерся полотенцем и направился в кухню. В общем зале творился лютый треш. Лука встал у меня на пути.

- Брат, я не понял, а кто будет пить за мою победу?

Похлопал ему по плечу и обнял.

- После моего боя нажремся вместе.

Он сделал знак, что запомнит мои слова.  Девчонки отрывались уже в самой клети. Катюха разделась до белья, Анька не отставала. Засмеялся, представив лицо Палача, зайди он сюда сейчас. Тусовки у Луки всегда заканчиваются жаркими оргиями.

На кухне было тихо. Пока набирал в кулере воду, заметил как в комнату вошла Юлька. Ее глаза были заплаканы. Она потянулась за сигаретой, но потом, словно что-то вспомнив, отшвырнула ее в сторону и,  обессилено опустившись на стул, расплакалась.

Хотел пройти мимо. Должен был так поступить. Она видимо не заметила мое присутствие здесь. И не надо бы подходить. Но ее слезы всегда были для меня тем, что я не мог выносить. Тем, что делает мне больно. Вот и сейчас. Я просто стоял над ней как истукан, и не знал, что сказать.

- Ты  в порядке? – голос прозвучал слишком сдавленно. Прочистил горло, а она вздрогнула и убрала руки от лица. Посмотрела на меня испуганно.

Знаю ведь, что сучка, а сердце сжимается при виде ее глаз заплаканных и потекшей туши. Сейчас она выглядела такой уязвимой, такой беззащитной.

Юлька слезы с лица стирает, обнимает себя за плечи.

- Конечно, разве может быть по-другому? – усмехается, а в глазах боль. – Я ведь стерва. Разве может такая как я плакать?

Устроился напротив нее.

- Не гони. Че случилось?

Она кривится, слезы снова текут по лицу.

- Ты все время спрашивал, почему? Почему ушла от тебя.

Я не хочу начинать этот разговор.

- Да уже пох*й, Юль. Чего ты так заворачиваешься то?

Она посмотрела на меня с обидой.

- Правильно, ровняй меня с асфальтом. Смотри на меня как на тварь, у тебя есть на это все причины. Но твой отец всегда был таким уверенным и стабильным, а ты... а с тобой как на пороховой бочке. Я никогда не знала что будет завтра.