– Мне очень не по себе, – произнёс он, первым нарушив молчание, когда Тина договорила. – Всё это слишком напоминает сюжет фильма ужасов. – Взгляд его метнулся к плакатам с Носферату и доктором Калигари. – Беда в том, что мы оказались с неправильной стороны экрана… Да, мы все. Не знаю, что бы я подумал, если бы не видел сегодня следы в библиотеке – но я их видел. И я уверен, что, кроме нас двоих, там не было ни одного живого человека. Я с тобой, Тин-Тин.

Тина опустила глаза и уткнулась в чашку с капучино. Хотелось одновременно закрыться от всех, спрятаться – и заорать в голос. Сердце колотилось, как после часовой пробежки, от кончиков пальцев и до корней волос, от пяток и до лопаток.

Мисс Рошетт, перед тем как заговорить, выдержала паузу; взгляд её был устремлён в окно, но не в здешнюю темноту, а в какое-то очень старое «давно».

– Я живу долго, – произнесла она наконец со вздохом и машинально прикоснулась к массивному серебряному кольцу на безымянном пальце. – Восемьдесят шесть лет – солидный срок. Не поверите, но когда-то я даже участвовала в гонках по пустыне и бывала за штурвалом самолёта, маленького и лёгкого, как стрекоза… Впрочем, пустое. В моей жизни случалось всякое, но лишь две встречи я запомнила как нечто необъяснимое и притягательное в то же время, да. Первая случилась, когда мне было лет восемь или семь, словом, ещё до школы – да и до школ ли было тогда, сразу после войны? Я подружилась с девочкой по имени Таррен, и тогда она мне показалась ужасно взрослой. С ней ходили два лиса, красно-рыжий и чернобурый с проседью, крупные, как волки, или даже больше. Одного она звала «дедом» или «Валентином», а другого «дядей» – ну, или чаще «глупым колдуном»… И как-то раз, накануне того как она покинула наш город навсегда, я увидела, как эти лисы обернулись людьми. Чернобурый – высоким мужчиной благородных кровей, с сединою в волосах; красно-рыжий – прекрасным юношей в короне из золотых цветов, вот только босым. С Таррен судьба меня больше не сталкивала, но где-то в наших краях, кажется, живёт её внук или правнук. Говорят, хороший юноша.

Мисс Рошетт ненадолго замолчала вновь, а потом поцеловала серебряное кольцо – отстранённо, не отдавая себе отчёт в собственных действиях.

– Вторая встреча случилась позже, – продолжила она, с усилием моргнув, точно разгоняя пелену перед глазами. – Я гостила у своей двоюродной сестры на материке, в маленьком городе Йорстоке – вы, наверное, и не знаете такого. Там я встретила двоих – мальчика, который умел летать, и настоящего волшебника. Они путешествовали с бродячим цирком… да-да, знаю, что вы хотите сказать – наверное, это были всего лишь фокусники? Я бы согласилась, если б в прошлом году не увидела их, вдвоём, как и прежде, на городской площади – и они не постарели ни на миг.

У Тины все заготовленные слова застряли в горле. В кофейне стоял гул, звякали чашки, бурлила кофемашина – но всё это было так невероятно, невероятно далеко.

Торжественность сакрального момента испортила Уиллоу – вытянула руку и практически легла на стол, пальцами царапая противоположный край, встрёпанная и нахальная, как воронёнок.

– А сейчас – третья? – спросила она.

– Что – «третья»? – рассеянно улыбнулась мисс Рошетт, поправляя шпильки в «короне».

– Судьбоносная встреча? В сказках их всегда три.

– Возможно. – Улыбка её стала грустной. – Но тогда это означает, что конец близок.

– Не переживайте, – фыркнула Уиллоу. – В сказках про рэндалльских лисов обычно счастливый финал. А ты что думаешь? – повернулась она к Маркосу.