Отрешённо мозг констатировал, что на контрасте с Кириллом невысокая и, как я всегда думала, болезненно худая я казалась совсем крошкой. Вот последнее напугало и сильно.

Я.

В одной.

Комнате.

С ПАРНЕМ!

И почему только сейчас у пустоголовой меня появилось осознание данного факта?

Ах…да. Ключевое слово тут «у пустоголовой».

— Не повезло тебе познакомиться с Колесниковой, - сказал мне шёпотом Кирилл о том, что я и без него знала. При этом так и не отпуская меня...никуда.

— Лучше бы Фаина Викторовна тебя ко мне приставила, - как мне показалось, ревниво пробурчал Кирилл. – Я бы тебе намного лучше этих двоих помог.

И пока я прибывала в шоке от слов некоторых, чрезмерно наглых, Кирилл перевернул мою руку. Положил на внутреннюю сторону ладони квадратик в шуршащей обёртке.

— Наверняка ты не успела позавтракать, - подмигнул мне Кирилл и я смущённо кивнула.

Да... Не успела сегодня. С этим всем переполохом и поливанием меня водой...

Думая поблагодарить Кирилла хотя бы улыбкой, я запрокинула на него голову и застыла. Застыл, как в стоп-кадре кинофильма, и он. Осторожно, как боясь, что может спугнуть, Кирилл обхватил моё запястье и я снова почувствовала достигнувшее до сердца тепло там, где его пальцы погладили небольшой шрамик, что остался у меня от готовки.

Неудачно перевернула блинчик и коснулась края раскалённой сковороды, когда готовила для своего друга детства. Он... До сих оставался так и незажившей раной на моём сердце.

После смерти родителей я забыла как он выглядил, забыла фамилию, имя, где жил. Остались лишь фрагментарные воспоминания... Врач назвал это частичной амнезией, а мне... Легче должно было стать от этого? Я лишилась и родителей, и того, кто был мне, наверное, даже в некоторой степени важнее них, хотя и нельзя так говорить.

Ни имени, ни лица, ни фамилии. Ничего не сохранилось из того, чтобы мне помогло найти его. Я по-дурацки забыла обо всём, словно находилась в индийском кино.

— Колесникова ушла, - оповестил меня об этом Кирилл и я кивком подтвердила, что, да, ушла.

В коридоре образовалась тишина. По-моему Алёна сдалась, но я и Кирилл... Мы так и не могли оторваться друг от друга. Смотрели. Молчали. Держались за руки. Это бы могло продлиться вечность, но вдруг Кирилл судорожно втянул через нос порцию кислорода и...

— Пойду, - сказал, но даже не сантиметрик с места не сдвинулся.

Наклонился ко мне и я непроизвольно сжала пальцы на обёртке его подарка. Зачем-то закрыла глаза.

Вздрогнула, когда почувствовала касание тёплых губ к щеке...

Пока соображала и думала как отреагировать, Кирилл уже решил за нас двоих. Ушёл, тихо притулив за собой дверь.

Оставил меня стоять посреди комнате с улыбкой до ушей и воскрешать в памяти ощущение тепла.

Покрутив в другой руке цветную коробочку, я постаралась найти способ открыть её более щадящим образом.

Повредить её тем, что варварски разорвала, такое у меня даже в голове не укладывалось.

Хотелось сохранить обёртку и радоваться, видя её где-нибудь… К примеру, в альбоме или рамочке, что стояла бы на столике.

Маниакально я вознамерилась, сохранить воспоминание о первом подарке Кирилла так, как сохраняют цветы от любимого...до последнего опавшего лепесточка.

Встряхнув головой, я запищала у себя в голове на одной ноте.

"Ну, что за идиотские мысли?

Какой "любимый"? Какой "сохранить"? Я, на почве постоянной учёбы вообще, что ли, чокнулась?".

— Забава! За-а-абава!

Я подпрыгнула на месте от возобновившегося "ТЫХ-ДЫХ-ТЫДЫХ" в дверь.

Чертыхнулась.

— Открывай. Забавусик, открый! Я бегала в туалет, но вот вернулась. Ты могла открыть и не встретить меня. Слышишь? Забава, вернулась я!