– Мы задержали подозреваемого, – осторожно пояснил сыщик. – Сейчас устанавливаем, действительно ли он причастен к гибели вашей дочери.

– А разве может быть непричастен? – горько усмехнулся хозяин.

– Вполне возможно.

– Вы это образно? – непонимающе посмотрела на него Юлия Викторовна.

– К сожалению, нет. Подозреваемый признался, но есть весомые основания, что он взял на себя чужое преступление. Пока это точно не установлено, но, повторяю, основания есть.

Она покачала головой.

Для начала Лев Иванович задал уже набившие оскомину вопросы про возможные ссоры и конфликты покойной Наташи. Но, как и ожидалось, услышал тот же самый ответ, что и раньше, и от других: кроме как со своим ухажером, Владимиром Четвериковым, студентка ни с кем не ссорилась. Савина, к слову, поведала, что Вова пришел на похороны возлюбленной с большим букетом красных роз и глазами на мокром месте. С родителями, как выяснилось, студентка общалась регулярно, но больше по телефону, ибо почти все ее свободное время занимали учеба, работа и личная жизнь. Под последним подразумевался, конечно же, ее кавалер, у которого она жила больше года (мать рассказала, что они с Наташей даже планировали пожениться), периодические встречи с подругами, коих, к слову, было всего-то четыре, плюс институтская жизнь.

Тогда Гуров принялся выяснять подробности про всех ее друзей, подружек и прочих знакомых. Но здесь информации оказалось не так уж много. Отец упомянул, что в институте дочка была активисткой, даже несколько раз организовывала какие-то студенческие мероприятия.

– Она ведь была там у них, как же это называется… – Савин пощелкал пальцами.

– Общественницей, – подсказала его супруга.

– Совершенно верно. У них же там свои всякие сборища.

– Это что-то вроде профсоюза? – уточнил сыщик.

– Нет, – возразила Юлия Викторовна. – Знаете, при многих структурах, организациях есть общественные советы. Они, кажется, даже у вас, в милиции… простите, в полиции есть.

– А, понял, – кивнул Лев Иванович.

– Наташка даже в Городской думе у нас была, выступала по какому-то вопросу.

– Тоже на мероприятии?

– Да вроде того. Еще с каким-то депутатом общалась так хорошо.

– С каким?

– Не помню, честно говоря, – развел руками мужчина. – Наташка называла фамилию, но как-то не отложилось. Ты не помнишь? – Он посмотрел на жену.

– Ой, нет, не помню. Хотя, да, Коля, ты прав, Наташа говорила, что за депутат. Такая простая фамилия, кажется…

Гуров и сам не понял, почему зацепился за это, но сейчас он не стал акцентировать на этом внимание. Просто мысленно сделал себе пометку еще вернуться к вопросу. А сам продолжил расспросы.

В вечер перед убийством Наташа звонила родителям. Было это еще до звонка секретарши Карины, поскольку мать твердо заверила, что ее дочь была дома, а не на улице. Девушка все еще переживала по поводу ссоры с Вовой, Савина настойчиво советовала ей если не помириться, то хотя бы поговорить с возлюбленным. Женщина даже собиралась приехать к Наташе через пару дней, если бы на следующий день не узнала страшную новость.

Остаток разговора тоже не пролил свет на разгадку убийства. Единственное, что почему-то не давало сыщику покоя, – некий депутат. Может, преступника следует искать в той среде? Необязательно в политической, а, как выразился отец погибшей, в общественной. Мало ли с какими людьми там пересекалась покойная и какие истории там могли произойти. Придется снова встречаться с одногруппниками Наташи. Либо снова посылать Крячко, либо уже съездить самому.

С такими мыслями Лев Иванович вернулся обратно в управление. Был уже почти конец рабочего дня. Стас сидел за столом и собирал в файл бумажки.