Все служащие государственных учреждений бывшей империи объявили бойкот новой власти и отказались выходить на службу. Работа государственных учреждений была парализована. Народные комиссары приходили в бывшие министерства и не находили там служащих. Государственный банк не выделял деньги правительству

Забастовал профсоюз железнодорожников – Викжель. Поезда перестали ходить. Бастовали работники почты и телеграфа. Снабжение городов продовольствием расстроилось.

Генералы – монархисты Духонин, Каледин, Врангель, Корнилов собирали вокруг себя офицеров и готовились дать бой Советам.

Владимир Ильич Ленин, избранный Председателем СНК, был завален срочными, совершенно не терпящими отлагательства делами выше головы. Бывшие революционеры – подпольщики, а ныне – народные комиссары, не имеющие никакого опыта государственного управления, «зашивались» с делами. Даже не зная, с какого конца за них хвататься. И во все эти дела Ленину приходилось вникать лично. Поспать удавалось в лучшем случае 4 часа в сутки.

31-го числа из Баку пришла телеграмма, что тамошний совет депутатов взял власть в городе.

1-го ноября в прессе сообщили, что 31 октября Премьер-министр Франции Пенлеве получил вотум недоверия в Национальном собрании.

2-го ноября по телеграфу поступило сообщение, что отряды московских красногвардейцев, при поддержке прибывших из Петрограда революционных солдат и матросов, наконец-то, после упорных боев взяли власть в Москве.

И тут Владимир Ильич вспомнил про записку матросов Железняковых. Достал ее из стола и прочитал. Все совпало. С тех пор эта записка гвоздем сидела в его голове.

3-го числа поступила телеграмма о формировании генералом Алексеевым Добровольческой армии в Новочеркасске.

А утром 4-го на стол к вождю попало телеграфное сообщение из Франции об избрании Клемансо премьер-министром. Всякие сомнения в истинности записки исчезли. Такие совпадения были в принципе невозможны. На Владимира Ильича, хотя он и был убежденным материалистом, повеяло явной чертовщиной. Этот вопрос требовал срочного прояснения. Пригласил секретаря и поинтересовался у него, что удалось выяснить про братьев Железняковых.

Бонч-Бруевич доложил, что старший из братьев, Григорий, из рабочих, во флоте с 15 год, сразу примкнул к анархистам, от них вошел в состав Центробалта, в матросской среде пользуется большим авторитетом, инициативен, умен, и при этом отъявленный анархист. Младший, Виктор, призван во флот полгода назад, тоже примкнул к анархистам, пока никак себя не проявил. Впрочем, в экипаже пользуется уважением. Сейчас оба брата по мандату Петросовета формируют ударный отряд матросов на базе Михайловского артиллерийского училища.

Выслушав секретаря, Ленин попросил срочно вызвать к нему обоих братьев Железняковых.

Формирование ударного отряда моряков Балтфлота шло ударными темпами. Григорий сумел выбить под это дело распоряжения от ВРК и от Центробалта. По распоряжению ВРК командующий Северным фронтом генерал Черемисов выделил бронепоезд. В гарнизоне Петрограда, опять же по поручению ВРК, получил 9 грузовиков, 3 броневика и пулеметную команду при 8 пулеметах. Из арсенала училища взял 4 полевых трехдюймовки и сформировал из юнкеров, сочувствующих большевикам и матросов – комендоров весь штат батареи.

Отряд состоял их трех рот матросов численностью по 160 человек, артбатареи из 60 человек, пулеметной команды из 40 человек, автоброневого отряда из 30 человек, и команды бронепоезда из 80 человек. Команду бронепоезда и автоброневой отряд Григорий разбавил проверенными матросами, из числа анархистов, большевиков и левых эсеров. Командовать отрядом уговорил преподавателя училища подполковника Городковского. Ротных и взводных командиров набрал в училище, в запасных полках и в пулеметной школе. Самого себя назначил комиссаром отряда.