Викарий смотрел на блокнот, словно это была иностранная монета в коллекционной витрине.

– Коронер дал разрешение. Дело за лицензией, которую должны выдать местные власти.

– Возможно, это произойдет сегодня?

– Боюсь, я не знаком с этой бюрократической процедурой.

– Не могли бы вы рассказать что-нибудь о человеке… чье тело будет эксгумировано?

– Боюсь, что нет. Это частное дело. Заявка была подана по настоянию мужа покойной.

– Как ее звали?

Викарий заколебался.

– Салли Дональдсон. Девичья фамилия Макензи.

Кэт записала.

– Вам раньше приходилось иметь дело с эксгумацией?

– Нет. Никогда. – Викарий сухо улыбнулся. – В подобных делах у вас, вероятно, больше опыта, чем у меня.

Кэт улыбнулась в ответ, пытаясь растопить ледяную завесу.

– Это правда, что люди слышали какие-то звуки из могилы?

Викарий посмотрел на Эдди, тот менял объектив фотоаппарата, его дутый кожаный жилет вздымался волнами.

– Некоторые местные жители думают, что они что-то слышали.

– Вы разговаривали с ними?

– Нет, не разговаривал.

– А есть ли какая-нибудь возможность, что она еще жива?

– Абсолютно никакой. Мы связались с больницей, свидетельство о смерти было выдано после всех надлежащих процедур. Даже мысли допустить нельзя, что женщина может быть живой.

– Тогда почему же ее собираются эксгумировать?

Викарий несколько раз моргнул, явно нервничая.

– Для спокойствия ее неутешного мужа, – ответил он.

– Вы слышали, чтобы когда-нибудь людей хоронили заживо?

– Думаю, нечто подобное вы скорее найдете у Эдгара Аллана По.

– Значит, вы не считаете, что необходима срочность, что нужно действовать, не дожидаясь официальной лицензии?

Судя по выражению глаз викария, он рассердился еще больше, голос его стал более натянутым:

– Нет, не считаю.

– Вы знаете, от чего она умерла… ушла от нас?

– Насколько я понимаю, из-за проблем с дыханием.

– В ее-то возрасте? – Кэт сделала пометку.

– У нее были осложнения в связи с беременностью.

– Она была беременна? – удивилась Кэт.

– Насколько мне известно, на шестом месяце.

Кэт перевернула страничку блокнота.

– Но если это частное дело, не могли бы вы объяснить нам, почему тут находится полиция?

Прежде чем ответить, викарий глубоко вздохнул.

– Мы попросили их приехать, чтобы помочь нам сохранить все в секрете.

– Итак, вы не верите, что тут есть что-то подозрительное?

Последовал порыв ветра, послышался раскат грома, и пошел дождь. Викарий посмотрел на молодых людей с вызовом, как будто хотел сказать, что скорее провалится в преисподнюю, чем пригласит их войти в дом.

– Нет.

– Могу я вас спросить о самой процедуре?

– Боюсь, я в данный момент очень занят.

– Конечно. Простите. Вы нам очень помогли.

Эдди отступил на несколько шагов.

– Моментальное фото для газетной колонки.

– Но я действительно… – начал было викарий.

Кэт услышала, как щелкнул затвор фотообъектива – раз, другой.

Викарий повернулся и вошел в дом. Кэт еще раз поблагодарила его, но он ничего не ответил, как будто сожалея о том, что сказал, и закрыл дверь прямо у них перед носом.

Эдди запихнул фотоаппарат в футляр.

– Попробуем пройтись по домам?

Кэт кивнула, они пошли вверх по дороге, склонив голову под дождем, и свернули направо, к ближайшим маленьким современным домикам.

– В последний? – спросил Эдди.

Стало холоднее, и Кэт засунула руки поглубже в карманы плаща. Они прошли по кое-как замощенной дорожке, мимо маленькой лужайки, такой зеленой и так тщательно прополотой, что она казалась искусственной, и позвонили в дверь.

Звонок печально тренькнул. Внутри плакал младенец, по радио передавали трескучую музыку. Дверь отворила женщина в возрасте, на ней поверх джинсов был передник с изображением Снупи, героя мультяшки, и майка, волосы кое-как собраны на затылке и завязаны лентой. Хозяйка что-то жевала и выглядела встревоженной. В доме пахло пеленками и детской присыпкой. В прихожей повсюду валялись игрушки.