кое-то время. Скорее всего, это был шок. Он никогда ещё не встречался со смертью так близко, да ещё с такой чудовищной и жестокой.

Отец был безмолвен. Он не кричал, не стонал, только жутко и неправдоподобно извивалось его тело, привязанное к массивному столбу.

«Выпил ли он яд? – мелькнуло в голове у Алессандро. – А что, если нет?!» – эта мысль внезапно обожгла его изнутри.

Он резко вырвал свою руку из материнской, дико и страшно закричал и бросился на человека в сутане, на этого ненавистного епископа, который всё ещё продолжал причитать и вершить свою чудовищную расправу. Алессандро в два прыжка настиг его, подпрыгнул и вцепился в его сальные отвратительные волосы.

Крест выпал из рук убийцы и больно ударил Алессандро по плечу. Он вскрикнул и попытался вцепиться ногтями в толстое мясистое лицо епископа. Но тот оказался сильнее. Он одним рывком сбросил мальчика. Алессандро оступился и упал, сильно подвернув под себя ногу. Толпа взревела, а на помощь уже бежала перепуганная Лаура.

Но епископ решил довести дело до конца. Он выхватил с края костра огромную тлеющую головешку и со всей силой ударил ею лежащего на земле Алессандро. Тот успел увернуться, но всё же удар пришёлся ему по голове. Негодяй припечатал головешку и ещё несколько секунд придержал её.

Мальчик почти потерял сознание от ужасной боли и страха смерти. Но тут подоспела мать. Она бросилась на колени, взяла голову сына в свои руки и, поглаживая его по груди, нежно говорила: «Алессандро, Алессандро…»

Страх смерти стал отступать, мальчик немного пришёл в себя.

– Сыночек мой, Алессандро, я здесь, с тобой. Ты можешь встать? – со слезами спрашивала мама.

Алессандро попытался приподняться, но не смог. Сильно болела нога, страшно пекло голову, он почти ничего не видел.

– Ведьма, проклятая ведьма! – шептал епископ, ходя вокруг них.

– Ты, гнусный негодяй! – вдруг закричала Лаура в сторону епископа. – Ты осмелился поднять руку на ребёнка, убив его отца у него на глазах! Да будь ты проклят и низвергнут в ад! И если я ведьма, то вот тебе моё ведьмино проклятье: скончайся в адских муках, и пусть все проклятья ада…

Но Лаура не договорила. Епископ со всей силы пнул её ногой.

– Смотрите все! Это ведьма, ведьма чужеземная! Она травит своим зельем вас и ваших детей. Кто хоть раз прибегнул к её услугам, не будет жить долго! – брызгая слюной и размахивая руками, неистово вопил епископ. – Долой это ведьмино отродье! В огонь её, на костёр!

Толпа взревела и бросилась врассыпную. Многие покинули площадь, дабы не видеть ещё одной расправы. Но кучка озверевших и потерявших рассудок людей набросилась на Лауру и начала её жестоко избивать.

– Не смейте! Остановитесь, что вы делаете?! – истошно кричал Алессандро. Но он не мог помочь бедной маме. На него никто не обращал внимания. Подхлёстываемая неистовыми воплями епископа, озверевшая толпа вершила самосуд.

– Скажи своему дьяволу спасибо, что твоему отродью нет шестнадцати лет, а то и его бы уничтожили! – орал епископ так, чтобы Лаура могла его услышать. – Но ему всё равно не жить, так и знай!

– Ничего, там они все втроём и встретятся – в преисподней. Будут знать, как нос задирать и людей травить и сбивать с пути истинного, – ворчал худой горбатый торговец мясом, который не раз просил Лауру избавить его от горба своими средствами.