– Странно! – шепнула Ника, обернувшись на вой клаксона. – Мне показалось…

– Что? – Варька дернула ее за рукав.

– Мне показалось, я видела Черепа. Но откуда ему взяться в «Ракитниках»?

Витек оказался прав: в «Альтар» приезжали играть под вечер, а с утра весь сектор «Эгиды» свободен. Они взяли виртрум на шесть часов с перерывом, чтоб оправиться и подкрепиться.

Но на входе в вирт-центр их ждала неприятность.

Молодой энергичный менеджер, проверив билеты и сделав надрыв, спросил, слегка заикаясь, есть ли у них проколы.

– В смысле – проколы? – не понял Витек.

– Пять дырок в черепе! – хмыкнул менеджер. – Без них VR-135 работает как обычный виртак, уровня сто двадцатого. А это совсем не те ощущения, преснятина, а не игра.

– И как же нам быть? – огорчилась Ника. Они заплатили хорошие деньги как раз для того, чтоб сыграть на пределе.

Все посмотрели на глянец билетов, а потом на рекламный плакат, обещавший невиданные приключения.

– Почему на кассе никто не спросил? – вскинулся Алька, готовый бороться за свои права потребителя. – Если услуга будет неполной, зачем продавать билеты?

– Видимо, вышла накладка, – с улыбкой ответил менеджер. – Но поверьте, ее легко исправить. В нашем медпункте за десять минут вам сделают нужную операцию. Причем совершенно бесплатно.

– Просверлят пять дырок в черепе? – с иронией спросила Варюха.

– Сделают пять проколов лазером, тоненькие такие. Никаких шрамов, легкий ожог. Почешется и пройдет.

Настроение резко ухудшилось. Так всегда получалось, когда их мирок сталкивался с миром взрослых, играющих не по правилам. «Мародеры» печально примолкли и сгрудились у дверей вирт-центра, чтобы решить: отступиться, потребовав деньги обратно, или рискнуть и сыграть.

– Навязанная услуга, – озвучил за всех Витек. – О чем еще умолчали?

Менеджер, воровато глянув на камеру наблюдения, признал, прикрываясь ладонью:

– О том, что вторичное посещение будет в два раза дороже.

– Ого! – взвился прижимистый Алька. – А губехи у вас не треснут? Поэтому операция на халяву?

– Разумеется, – подтвердил менеджер. – Мы торгуем не операцией. Просто она открывает двери в мир нереального кайфа. Я играю в «Альтар», ребята. Честно, я гамю в «Альтар». И сейчас я чертовски завидую: у вас это будет впервые!

Ника дернула резинку с хвоста, решительно распуская волосы:

– Где у вас лазерный дырокол?

И, прикрываясь рукой, зашептала:

– Сегодня мы все исследуем. А после концерта возьмем Перевал. И нам хватит денег не только на центр – мы сможем купить виртаки!

В медпункте снова вышла заминка. У них потребовали паспорта.

– Кто ж едет с паспортом в развлекательный центр? – пробубнил недовольный Витек.

– И что происходит в «Ракитниках»? – подхватил стервенеющий Алик, по привычке вступая в бой вслед за Танком. – Сначала билеты втюхали, потом отправили на вивисекцию, а теперь что? Ехать за документами? Мы шесть часов оплатили!

Дело было не в паспортах, хотя, конечно, про них забыли. В правилах, вывешенных на стене, значилось крупными буквами: без согласия совершеннолетних операция не проводится. То есть делают даже детям, но только под подпись родителей.

Оставалось уйти с позором, но Алька так не умел – он продолжал качать права и требовать компенсации: даже в проигранных рейдах он никогда не сливал поединок.

– Достаточно одного документа! – сдалась наконец врачиха. – И поручительства за остальных. Пусть не паспорт, какой-нибудь пропуск или водительское удостоверение. Вы как сюда добрались, на машине?

Ника дернула Алика за рукав: пошли, пока хуже не получилось! Но Алька расплылся в улыбке и со словами «давно бы так» предъявил врачихе кусочек пластика на имя Сергея Грачева. Витька нахмурился, Варька ойкнула и уткнулась Нике в плечо. Алька принял серьезный вид, пока докторша сравнивала фотографию, но с Серегой они были похожи, и права старший брат получал четыре года назад.