– Хват, ты говорил, что тут можно неплохо перекусить, я же нашёл только сыр, хлеб заплесневелый…, от мясной нарезки остались лишь куски обёртки, какая-то тварь из-за неё раскурочила холодильник.

– Банкет отменяется, кто-то нежданный и очень настырный желает присоединиться к нашей компании.

Во истину "опыт сын ошибок трудных", не встретив от партнёра возражений, не теряя ни секунды времени, мы в самом бодром темпе устремились прочь из этого негостеприимного места.

В лесу сразу вспомнил о тепловизоре, – так необходимом нам теперь «рояле в кустах». Кроны деревьев скрывали темнеющее небо и всё вокруг растворилось в густых сумерках. Как нельзя кстати пришёлся опыт ночного бегства из Южного. Пять минут на отработку взаимодействия, и мы двинулись навстречу уже знакомым приключениям с колючими пощёчинами ветвей, коварными тычками сучьев и предательскими ямами нор и выворотней.

В течении следующего часа скорость передвижения упала настолько, что дальнейшие усилия теряли хоть какой-то смысл. Выбрав подходящее место, я скомандовал "привал".

Разбить мало-мальски оборудованный лагерь не имелось ни малейшей возможности, и легко одетый напарник уже через пять минут стучал зубами, пришлось одолжить ему свою суперфирменную куртку. Не люблю я этого, – отдавать кому-то своё имущество, пусть и на время, – всё равно кто-то внутри меня получает тяжёлую травму, и так страдает, так страдает, что даже мне плакать хочется.

Вскорости взошла луна, её призрачного света едва хватало, чтобы рассмотреть силуэт впереди идущего, но я решил максимально оторваться от таинственного преследователя. Очевидно, что это не заражённый, им такие трудности как недостаточное освещение неведомы. А я, с некоторых пор, не ощущаю приближения угрозы и даже наоборот, – двигаясь по тёмному лесу, мы явно удаляемся от её источника. Значит это человек, и те выстрелы, что мы слышали накануне, были неслучайны. Особых кандидатов на роль догоняющих у меня не было, единственная сила, которой я умудрился перейти дорогу в последнее время, это муры, и учитывая "картину маслом", что оставили после себя Март и Дин, о намерениях "отбросов общества" можно особенно не задумываться. Теперь, примеряя на себя "выход в открытый космос", я внутренне леденел и, периодически оборачиваясь, помогал Худому проходить особенно сложные участки.

Рассвет застал нас на дороге, с которой мы сошли, срезая часть пути. Если не будем терять темп, то через пару-тройку часов доберёмся до патрулей и относительной безопасности.

Худой, и в самом деле не отличающийся атлетическим сложением, за часы, прошедшие с момента воскрешения, вовсе превратился в обтянутый кожей скелет, его заметно шатало, – регенерация требует ресурсов, а тут ещё этот марш-бросок.

Благо, в обжитых районах нет проблем с провизией, так что полчаса, требующиеся на скорый завтрак, особой погоды не сделают. На добрый лад настраивало и пропавшее ощущение преследования, значит не зря мы тыкались впотьмах и ломились сквозь по-утреннему сырой подлесок.

На одном из перекрёстков ожидаемо повстречали мангруппу и, не желая больше рисковать, просидели следующие часы в привычном для меня бронированном брюхе транспортёра, созданного местными самоделкиными на базе четырёхосного самосвала.

До Южного, как я и рассчитывал, добрались в середине дня. Естественно, первым делом к знахарю, новые вопросы задать и истребовать ответы на старые.

***

С момента возвращения в стаб, я не спешил к нему с визитом, – после откровенного разговора с Катраном меня не покидало подозрение, что этот ловкий эскулап провернул какую-то свою интригу, в которой я оказался не просто статистом, но и одним из щедрых спонсоров чужого проекта.