Первая тварюга уже совсем близко. Парень, что поначалу мужественно занял оборонительную позицию там, где и остановился, то есть на пару метров впереди меня, начал пятится.

Какой по счёту будет для меня эта схватка? Пожалуй, уже в районе третьего десятка, а может и больше… Я абсолютно спокоен, слышу удары собственного сердца, бьётся ровно, – в руках не дрогнет арбалет. Четыре метра до цели…, глаз самое убойное место…, щелчок спуска и звонкий удар тетивы сливаются в единый звук. Стандартная ситуация и стандартный результат, стрела пробила голову насквозь и вылезла половиной наконечника из затылочной кости, – всё же крепкая у топтуна башка, стреляй я не в глаз, а в лобную кость, то и неясно пробил бы или нет.

Туша заражённого по инерции пролетела оставшиеся метры, заставив нас отпрыгнуть в разные стороны. Обрывком промчалась мысль: «Вот бы Второй бросился на Худого», но я вижу, что летит он на меня, и уже ни за что не успеть, как следует приложить его дротиком. Арбалет отброшен в сторону, я быстро-быстро перебираю ногами, отбегая назад в попытке выиграть лишнее мгновение. Метнуть-та я успеваю, а вот разогнать снаряд…, это скорее будет удар с замахом, если у твари есть хоть немного интеллекта, и она сподобится выставить блок, то быть беде. Но это вряд ли, скорее всего мой бросок отвлечёт урода и даст мне возможность выхватить револьвер, а эта штука – Аргумент!

Всё это мелькает в голове почти единой картинкой. Бывает такое ощущение, что мозг формирует сразу, одновременно, несколько мыслеобразов и то, что в обычном режиме занимает секунды, а то и минуты размышлений, теперь проносится словно в многоядерном процессоре, – одним мигом. Не успев сделать бросок, разрываю дистанцию, это Худой, которого я уже вынес за скобки сражения, с разбегу ринулся во фланг атакующему монстру. Как с трамплина оттолкнувшись от туши поверженного топтуна он прыгнул, вбивая трофейный клевец в голову врага. И у него почти получилось, только удар пришёлся совсем не в убойную зону. Раздробив лицевую кость, оружие даже не оглушило противника, но заставило на мгновение переключиться на новую цель. Врезав наотмашь левой лапой, заражённый отправил обидчика в полёт на добрые три метра. Возникшей заминки мне было более чем достаточно и хорошенько вложившись в бросок я поразил обречённого лотерейщика, тот как раз в момент удара повернулся боком и дротик прошёл навылет, – всё же височная кость самое слабое место черепной коробки.

Я ликовал, бой обещал богатую добычу, а мы не понесли серьёзных потерь. Худой копошился где-то за телом топтуна, пытаясь подняться. На мой вопросительный окрик, он только замычал, – понятное дело, такой удар пропустить. Но жив, а остальное лечится. Главное патроны не пришлось тратить, лицо моё непроизвольно расплылось в улыбке, я потянулся всем телом, посмотрел на солнце и смачно, от всей души, чихнул.

Всё же хорошо, что я взял этого парня с собой: «Если с другом буду я, а медведь без друга»^>2. У меня ведь было ощущение неправильности одиночного шляния по кластерам, чревато это. А теперь, я обучу Худого стрельбе, сам буду корректировщиком. Вот только прицел нужно раздобыть специальный: мощный, с большим полем зрения, дальномером, тепловизором и с чем ещё там…, даже не знаю. Штуки такие редко попадаются, на винтовку его не поставишь, ведь даже в прежнем мире приборы эти не получили широкого распространения. А снайпером я не хочу быть, не моё это, – сердце очень мощно бьётся, пульс ощущаю и в прикладе, и на конце пальца указательного, когда держу его на спуске.