– Тренер, какие проблемы? Мы победили, радуйтесь, – устало ответил Маркус.

–Сынок, ты что, совсем меня за идиота держишь? Я, по-твоему, десять лет с тобой возился, чтобы однажды ты меня вот так культурно послал?! – взорвался мужчина.

Маркус понимал, что он прав, но ему только этого не хватало для полного комплекта. Он и так дико устал, и горел лишь одним желанием, чтобы от него все отстали. Этот постоянный контроль над своими мыслями настолько вымотал, что он готов был на стену лезть.

–Все у меня в норме. Новый коуч… Ребека, кажется, была, как никогда, довольна мной на последнем сеансе. Вам ли не знать?

–Да плевать мне, чем там была довольна твоя очередная подстилка – Ребека! – взревел Ферисон. – Но я тебя понял, Маркус. Окей, совать нос в твою жизнь я не буду, но ты отстранен от игры с Тоттенхемом! Приведи в порядок свои мозги за эту неделю! Не знаю, что там у тебя, но на поле мне нужен Беркет – машина, а не Беркет, пытающийся утопить проблемы в игре. Я все сказал! Завтра, чтоб я не видел тебя на тренировке!

С этими словами мужчина развернулся и пошел прочь.

– Сука! – процедил в ярости Маркус, ударив со всей силы кулаком по стене.

И что, черт возьми, ему теперь делать? Он же с ума сойдет, если не будет тренироваться. Мысли сожрут его в первый же день. Маркус знал, что все будет именно так, весь месяц он сдерживал этого зверя. Тридцать гребаных дней он боролся сам собой, выматывая себя, выжимая из себя все соки, выжигая эмоции тренировками, зваными вечерами, постоянным нахождением в обществе. Он посещал любое значимое событие, конечно, с соблюдением спортивного режима, что очень мешало забыться окончательно. А сейчас, что ему делать сейчас?!

Прислонившись к холодной стене разгоряченным телом, он устало прикрыл глаза, в который раз задаваясь вопросом – как, черт ее побери, могла эта неприметная девчонка так въесться ему под кожу? Какого вообще хрена? Это же идиотизм полнейший! Все-таки надо было ее трахнуть и дело с концом.

Когда он вернулся в середине июля в Лондон, его оккупировали журналисты, знакомые, партнеры, родные – все хотели знать, что произошло. Маркус был рад, он был в эпицентре жизни, поэтому времени и сил ни на что более не оставалось. При таком напряженном графике его совесть напоминала о себе только по ночам, но он яростно душил ее, засовывая в самые потаенные глубины.

Что, в конце концов, он сделал? Разве он что-то обещал?! И вроде бы все так, вот только эти оправдания ни черта не помогали. Все внутри орало, что да, мать твою, сделал! Унизил, обманул потрясающую девушку в лучших ее чувствах. Совсем еще девчонку. Именно это и рвало на части. Одно дело, сменить одну шлюшку на другую, другое – плюнуть на искренние чувства, на хорошую во всех смыслах девушку. Здесь даже его цинизм давал трещину. Он не совсем еще скотина, чтобы не чувствовать разницу.

Эту колоссальную разницу он ощутил, пока был на Бали с Лорен. Все было не так. Папарацци снимали каждый их шаг, Лорен была на седьмом небе от такого пристального внимания. Маркус с интересом наблюдал, куда она взлетела в своих мыслях. Он даже не сомневался, что Мейсон уже распланировала их свадьбу. Совсем обнаглев, она заявила прессе, что в Россию он прилетел ради нее, чем вывела его настолько, что он, чуть не послал ее к чертям, но сдержался – пусть потешится дура. Ему было плевать, жениться он на ней однозначно не собирался. Единственное, чем беспокоила его данная ситуация, так это тем, что там-далеко нежная девочка все поймет и почувствует себя еще больше униженной. Ведь получается, он приехал к своей девушке, а по вечерам мило коротал время с ней. Ему не хотелось, чтобы Аня разочаровалась в нем еще сильнее.