Вся наша сила – в праве на доступ, в собранных за десятилетия картотеках, которые пережили даже войну, а ещё в знаниях и привычках. Ну и в опыте старших коллег. Даже проницательности особой не нужно – когда ты можешь допрашивать человека несколько часов подряд, он и так проницаемым станет. Вся наука криминалистика стоит на том, что преступления совершают по схожим схемам и допускают в них типовые ошибки. И если для преступника это всего лишь первое преступление, то для сыщика – даже не сто первое.

Почти каждый из злодеев, которых мне удавалось схватить, был совершенно уверен, что придумал уникальную схему и его точно не возьмут. Но как бы он ни хитрил, это всего лишь его первая схема. А провернуть вторую мы ему уже не даём…

А ещё мы смотрели мультики и читали комиксы, чтобы понять, чем молодёжь дышит. Нашей манги, которую так любят девочки всего мира, тогда было ещё мало. Зато появились американские комиксы, особенно про супергероев. И когда я прочитал их достаточно, то вдруг понял, что все эти супергеройские проблемы восходят как раз к «Преступлению и наказанию» – а именно, к статье, которую написал Раскольников.

Теория, которую выдвигает Раскольников, куда глубже, чем кажется на первый взгляд. Не просто так коварный следователь Порфирий Петрович захотел встретиться и пообщаться с ним, не потому, что заподозрил в убийстве старухи, а потому, что прочитал эту статью.

Раскольников утверждает в этой статье, что существуют особые люди, которым от рождения предназначено вести за собой человечество. И эти люди свободны и от общественной морали, и даже от уголовного кодекса. Сама судьба разрешает им творить, что хотят, потому что они выше обычных смертных. Например, они могут карать преступников, ушедших от наказания обычного суда.

Можно сказать, что Раскольников утверждает: среди людей есть супергерои. И они имеют право совершать свои подвиги, не оглядываясь на закон.

И помните, что предлагает следователь? Нет, он не говорит, что закон один для всех и даже супергероям нарушать его непозволительно. Наоборот, он говорит, что рассуждения в статье Раскольникова не доведены до конца.

И помните, что предлагает следователь? Нет, он не говорит, что закон один для всех и даже супергероям нарушать его непозволительно. Напротив, он говорит, что рассуждения в статье Раскольникова не доведены до конца.

С одной стороны, может возникнуть положение вроде того, что снится Раскольникову в финале романа. А что, если каждый захочет стать супергероем? Ведь и сам Раскольников, как и любой автор подобных теорий, хоть чуть-чуть, но относил себя к этим избранным. Но ведь его читатели тоже себя к ним отнесут. Тогда не останется ни закона, ни справедливости, ни героизма. Потому что если все супергерои – то никто не супергерой.

Велика вероятность, к примеру, судебной ошибки. Даже в обычной жизни, где вину и невиновность устанавливает куча народу: полиция, следствие, прокуратура и суд с кучей экспертов по дороге, всё равно случается, что страдает невиновный, а виновный уходит от ответа. Что же делать этим особым людям, где взять нужные знания, чтобы не повторять ошибок государственного правосудия? А иначе может получиться, что вместо супергероя мы попросту получим суперзлодея, пусть и полного самых благородных побуждений. Разве не становится суперзлодеем всякий супергерой, который решает наживаться на своих сверхспособностях? Или который начинает считать, что ему позволено вообще всё?

И наконец, Порфирий Петрович советует подобным вершителям «одежду, например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли, какие». Чтобы каждый человек знал, чего ждать от встречного. Супергерой перед ним или второстепенный персонаж, которого надо спасать и который в любой момент может погибнуть в очередной катастрофе, которую устроили силы зла? Ведь это в таком деле очень важно не перепутать.