Словно судьба давала мне передышку, паузу, чтобы отдохнуть, набраться сил. Только вот для чего? За каким ей это надо? Неужели для новой подлянки?..

…В начале февраля наступила необычно ранняя для этого времени года оттепель. Снег таял буквально на глазах, с крыш падали огромные сосульки, разбиваясь под ногами прохожих. Солнце все чаще покидало укрытие из туч и спешило согреть землю слабыми пока лучами.

У милиции прибавилось работы – полезли первые подснежники. Нет, это не цветы, что так любят дарить девушкам парни. «Подснежниками» на ментовском жаргоне называют трупы, которые убийцы прячут в сугробах до весны, не утруждая себя нудными работами по выкапыванию могил.

Криминальные сводки запестрели заметками типа: «Найдена очередная жертва бандитских разборок и наездов». И с каждым днем таких заметок становилось все больше…

Город и вся страна с замиранием сердца следили за очередным актом драмы под названием «Захват и передел власти по-российски». Впрочем, это был не единственный спектакль, разворачивающийся на просторах, точнее, на обломках огромной империи. Никакие «мыльные оперы» и сериалы не шли в сравнение с этими спектаклями…

Как-то вечером позвонил Сергей:

– Привет, скиталец! Ты здорово занят?

– Не особо.

– Тогда двигай к нам. Мы с Марком сейчас в столице. Тут приехали наши однокурсники. Пообщаемся… Если есть желание…

– Есть, – мгновенно ответил я, поняв, откуда приехали однокурсники и что мы услышим. – Завтра буду.

– Давай. Ждем по прежнему адресу…

Покачав трубку в ладони, я быстро прикинул, какие дела надо перенести с завтрашнего дня на поздние сроки, проверил состояние машины и под конец позвонил Наташке. Сказал, что свидание отложим на день. Выслушав положенную в таких случаях порцию вздохов и упреков, пожелал спокойной ночи и завалился спать. Дабы без проблем доехать до Москвы, надо выезжать затемно, часов в пять утра.

…Небольшая двухкомнатная квартира на окраине столицы имела довольно убогий вид. Потускневшие обои с оборванными уголками и швами, грязные окна, давно не стиранные занавески, побитые молью ковры на стенах, полустертый паркет под ногами. Мебель старая, да и мало ее. Кроме кровати, продавленного дивана, раскладного стола и пяти стульев, ничего нет.

Диссонансом к этому выглядела новая видеодвойка «Самсунг», поставленная на старый табурет с железными проржавевшим ножками. Да пожалуй, еще большой двухэтажный холодильник с отдельной морозилкой, заполненный сейчас наполовину пивом и водкой, наполовину закусками.

В гостиной над столом висело облако табачного дыма. Дверь на большую лоджию была открыта, как и форточка на кухне, но сквознячок с трудом разгонял смог под потолком и только слегка разбавлял тяжелый букет запахов. Лоджия была застеклена, но совершенно пуста, если не считать длинной шеренги пустых бутылок из-под водки и пива.

Комнату освещала большая люстра, на которой горели три лампочки из пяти. От люстры к потолку тянулись полупрозрачные нити паутины, бросая на закопченную побелку уродливую тень.

– Ладно, давай третий, – хрипло сказал сидевший на диване мужчина в старом поношенном армейском камуфляже. На его погонах тускло отсвечивали по четыре маленькие звездочки. Он ловко разлил по стаканам водку и встал, мрачно глядя на стол.

Мы тоже встали, подняли стаканы, промедлили несколько секунд и, не чокаясь, отправили содержимое в рот. Сели обратно, каждый подхватил с многочисленных тарелок что-то из закуски и зажевал ледяную жидкость, огненной рекой прокатившуюся по пищеводу.

Я мимоходом глянул на часы. Почти восемь вечера. Мы сидели здесь уже пять часов. И судя по всему, скоро отсюда не уйдем…