– Я готов упиваться тобой, как вином и мёдом.

Адам обхватил мою талию и прижал к себе.

Мне нравилось его настроение. Это были новые отношения, неведомые чувства.

– А если ты будешь праведником, то тебя оденут в золотую парчу, возлежать ты будешь в шатре из яхонта и жемчуга на атласном ложе, окружённом коврами, с подушками из зелёного шелка, – намекала я на послушание.

– Готов хоть сейчас. Слушаюсь и повинуюсь мой Рай, – он сложил ладони и сделал глубокий поклон.

– Прислуживать тебе станут юноши в изумрудных одеяниях с серебряными украшениями, а ублажать придут черноокие гурии несравненной красоты с роскошными волосами.

– О! Нет! А можно гурии будут близнецами и белокурые, как ты? – он погладил волосы. – Заманчиво! Ясно одно, что бог приготовил для праведных служителей то, что не видело ни одно око, не слышало ни одно ухо и не чувствовало ни одно сердце. Не зря люди стремятся попасть в рай.

Адам, выслушав рассказ, кинул сверлящий взгляд и игриво подмигнул:

– Надо же! Я не подозревал, что в тебе скрыт талант сказочницы. Я чувствую, что уже в раю вместе с тобой.

– Даже так? А я, наверное, с тобой попала в ад.

– Это почему же? Тебе со мной плохо? – он крепко сжал руку.

– Так ты же Адам – первый человек сотворённый богом! Я могу совратить тебя яблоком, – я залезла в сумку и достала красное яблочко. Адам схватил руку, дотянулся к греховному фрукту и откусил почти половину.

– Ты ввела в грех. Прогневив бога, мы попадём в ад, где ждут грешников и не будет нам снисхождения.

– А я подумаю, вкусить ли запретный плод. Веди себя хорошо и тогда попадёшь в мой рай. Так что тебе выбирать.

Адам клятвенно поднял левую руку, а правую приложил к сердцу:

– Даю тебе обещание на всю жизнь. Я буду вести себя хорошо!

Мы рассмеялись от неожиданных умозаключений о грехопадении людей. А я с вдохновением прочла стихи Омара Хайяма:

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай – не круги во дворе мироздания,

Ад и рай – это две половины души!

Каждый молится Богу на собственный лад.

Всем нам хочется в рай, и не хочется в ад.

Лишь мудрец, постигающий замысел Божий,

Адских мук не страшится и раю не рад.

Адам упросил прочесть ещё раз.

– Ад! – прокричала я сквозь шум машин. В душе пели соловьи, лицо пылало от осенивших мыслей. – Я, наконец, вычислила формулу счастья. Ты мой ад!

Адам откровенно любовался моим настроением, юностью и азартом.

– Ха! Согласен.

– Я нашла! – от смеха дрожал живот.

– Что нашла? – Адам по-доброму злился на присущую мне беспечность.

– Формулу, – прокричала я.

– Какую формулу?

– Формулу любви. Ну, раз я – Рай, то ты – Ад! Это же так просто.

Неожиданное открытие распахнуло сердце, и я вручила заветный ключик Адаму.

– Похоже, что ты сегодня белены объелась. Или это солнце весеннее тебе в голову напекло. Сказочница! Давай пригласим друзей на сеанс фантастики.

Он притянул за запястье, но я вырвалась и, раскинув руки как птица, закружилась на пятке, дразнясь, как маленькая:

– А-а-д! Ад! Какой белены? Я мороженого объелась! И от счастья голова кругом.

– Иди сюда, сумасшедшая!

Он поддержал, чтобы я не упала, нежно прижал и первый раз поцеловал у всех на виду. Я смутилась, но не отстранилась, и насладилась сладким поцелуем. Он не отпускал. Влечение убило стыд и, упиваясь затяжным ванильным поцелуем, мы ставили под сомнение дружбу. Отгородившись от мира объятиями, мы забыли об окружающих, которые завистливо оборачивались.

Первый пылкий поцелуй под лучами искристого солнца был горячий словно ад и нежный будто рай. А в руках медленно таяло мороженое, которое рисовало растёкшимися каплями на чёрном асфальте сердечный символ.