– Почему вы на меня так смотрите?

– Вы очень красивая…
– Нет, неправда, вы просто хотите мне комплемент сделать. Я уродина, толстая уродина…

– Ксюша, сколько вы весите?

– Что?– удивилась она, но потом ответила: – Килограммов пятьдесят.

– А рост?

– Метр шестьдесят пять…

– Вы должны весить пятьдесят пять – шестьдесят килограммов. Это норма. Вы весите меньше. И кто вам сказал, что вы толстая?

– Я похудела, я это вижу… В последнее время…

– У вас идеальная фигура, и эти мешки вам не подходят.

– Какие мешки?

– Ваши платья.

– Вы опять мне комплимент делаете? Мне не нужно, оставьте меня в покое, я такая, какая есть. Уродина. Всё.

Она направилась в кухню и дрожащими пальцами стала открывать пачку сигарет, срывать с неё целлофановую оболочку. Он вырвал у неё пачку, заставив её опешить:

– Вы что?

– Я что говорил про валерьянку? Не хотите валерьянку – примите пустырник, но не сигареты: курить вам вредно, вы себя губите, у вас организм страшно ослаблен, проблемы с почками, иммунитет никой. Не смейте курить. Астму хотите заработать или рак?

– Но, вы курите?

– Мне тоже нужно меньше курить, но я сильный и здоровый мужик, и питаюсь нормально. И не спорьте со мной: я врач. Я говорил, что никогда не вру? Помните?

– А зачем вы мне сигареты купили?

– Всё равно в один день курить не бросите и сигареты себе купите. Будете тайком от меня смолить, но купите дешёвые. Так что курите при мне и хорошие сигареты. Полпачки в день разрешаю, десять штук. Рассчитывайте. А в перерывах – валерьянка и пустырник.

14. Глава 14

Она посмотрела в окно. Потом повернулась к нему:

– Извините, я не хотела вас обидеть. Мне всю жизнь внушали, что я тупая, толстая, уродливая, ни на что не годная, непутёвая, всё делаю не так…

– Всю жизнь? Вы не ошибаетесь?

– С четырёх лет.

– А кто внушал?

– Сначала родители, потом к ним присоединилась сестра и муж.

– Ксюша, а почему?

– Не знаю. Скорее всего, им доставляло удовольствие меня унижать, ведь я слабее их, не сопротивлялась. Сначала маленькая была, потом стала думать, что раз взрослые говорят – значит, это правда. Старалась исправиться, очень старалась. Скандалов не хотела, молчала, из дома даже хотела уехать. Но я действительно ни на что не годная и непутёвая. Не умею ничего, не знаю, толком добиться ничего не могу, семью не смогла создать. Зачем живу? Сейчас только ради мамы и сына. Вот Полина замужем за иностранцем, в Париж уехала…

Сказав это, Ксюша подумала, что живет не только ради мамы и сына, но и ради человека, стоящего рядом с ней. Ей хотелось броситься ему на шею, прижаться, целовать его. Он говорит ей комплименты, считает её красивой, но ничего этого она не сделала, просто спросила:

– Роман Владимирович, вы завтракать будете?

– Конечно буду. Душ сначала приму, если разрешите…

Перед небольшим зеркалом в ванной он причесал мокрые волосы, критическим взглядом оценил уже не лёгкую, суточную, а двухсуточную, и уже переставшую быть лёгкой, небритость на щеках, понял, что выглядит не слишком, эстетично – побриться ему нужно срочно! Но он бриться просто терпеть не мог. И когда в моду вошла эта самая небритость, вздохнул облегчённо, почувствовал себя свободным человеком, тем более что такой вот брутальный стиль очень ему подходил и полностью соответствовал его внутреннему состоянию, да и жене новый имидж очень даже нравился.
На кухне его ожидал отличный завтрак. И не банальные бутерброды, а блинчики и яичница. А Ксюша его расстроила: опять одета в дурацкое мешковатое платье и застёгнута на все пуговицы.

Они сели завтракать, и Рома задал вопрос, мучавший его уже полчаса: