Ксюша указала ему рукой на дверь ванной:

– Умыться можно там, а я пойду постель вам приготовлю.

Роман встал, стал убирать тарелки в кухонную раковину, но Ксюша остановила его, убедила – она сама уберёт. Он попросил позвонить своему соседу с просьбой покормить пса, потом принял душ и пошёл спать, снова подумав, что он был и в этой комнате, видел эту мебель, эти шторы и даже эти обои. Ничего не изменилось, только лишь обветшало.

Когда лёг спать, то ему вообще показалось, что он сходит с ума. Он понял, что лежал на этом диване. Точно лежал. И, подумав об этом, уснул.

Ксюша за это время вымыла посуду, но ей так хотелось посмотреть на Рому. Она заглянула в гостиную, увидела, что он крепко спит – видно, и правда очень сильно устал. Постель себе устроила в Ванькиной комнате, устроилась поудобнее, но заснуть не получалось. За стенкой, так близко, на расстоянии всего-то пары шагов, спал Рома. Она думала об их вечернем разговоре и спрашивала себя – почему он был нам войне, как туда попал, почему не хочет разговаривать о том, что там было? Что послужило причиной? И убеждалась – перед ней абсолютно другой человек, и он очень сильно отличается от того, прежнего Романа, и не только внешне. Ксюше казалось, что любить сильнее, чем она любила прежнего Рому, нельзя, но оказалось, что можно, и вот этого нового мужчину она любила намного сильнее.

Он глянул на часы. Всего половина седьмого. Всего. Но уже отлично выспался. И его не мучили кошмары, что было уже само по себе подарком. Рома натянул брюки и рубашку, направился в ванную и, проходя по коридору, заметил, что дверь в маленькую комнату приоткрыта, постель разобрана, а Ксюши в детской не было.

Дверь в ванную была распахнута… Она стояла там и причесывалась. Он поразился красотой её волос: блестящих, шелковистых, длиной ниже лопаток – и подумал, что она могла бы сниматься в рекламе шампуня. Потом Ксюша скрутила волосы жгутом, замотала в пучок и стала закалывать шпильками.

– А зачем вы это делаете? – спросил он заинтересованно.

Она испуганно обернулась на него:

– Что именно делаю?

– Ну вот это делаете с волосами. У вас прекрасные волосы – почему вы не ходите с распущенными?

– Я похожа на престарелую русалку.

– Не хотите ходить с распущенными – можно заколоть волосы в хвост. Но чтобы видно было, что волосы прекрасные.

– Я похожа не престарелую русалку… – она снова сказала это почти с истерикой, и Рома решил с этим не доставать.

Интересно, кто внушил ей эту чушь. Муж? Он что, был психопатом, и ему доставляло удовольствие её мучить? И та её фраза, касающаяся сигарет, что на неё нужно накричать или ударить – муж её бил, что ли?

Он оглядел Ксюшу головы до ног. На ней был надет короткий халатик-кимоно, едва прикрывающий грудь, а ноги вообще были обнажены почти полностью, и она стояла перед ним босиком. Рома вспомнил босые ступни другой женщины, с которой у него на днях было свидание и вид которых поставил на этом свидании точку. Босые ступни Ксюши привели его в восторг: узкие, изящные. У неё потрясающие ноги: не худые, а стройные, с круглыми коленками, – и бёдра аппетитные. Он перевёл взгляд выше – и грудь красивая, хоть и не слишком большая. И не такая уж она и худая, как ему показалось сначала… Да, подкормить её не мешает, вон ключицы торчат, и он уверен, что и рёбра тоже посчитать можно, хотя под халатиком и не видно. И что у неё за одежда – мешки какие-то. Ей джинсы, обтягивающие нужны и платья до колена по фигуре, юбки-мини, блузки с декольте.

Она заметила, что он её разглядывает и осторожно спросила: