В Совет помимо нас с герцогом Форентом и баронессы Шерши, входили глава амазонок Ирайя, комендант нашего поселения Кейрим, мой управляющий и по совместительству казначей нашей миниатюрной страны господин Прохом. Все они с энтузиазмом воспринял новости о том, что в небольшой речке были найдены золотые слитки.
- Мама! Мам, - Хурра встретила меня прямо у двери Совета. Против обыкновения она не появилась внезапно, пугая меня и окружающих, а стояла у стены, переминаясь с ноги на ногу.
Это было на нее не похоже, что вызывало беспокойство. Но когда я увидела слезы на глазах восьмилетней малышки, которая за всю свою жизнь, включая первый год жизни, плакала всего несколько раз, сразу поняла: причина, по которой Хурра ждала меня здесь, была очень серьезной.
- Хурра, - не обращая внимания на проходящих мимо нас людей, я присела на корточки и обняла ее, - что случилось?!
И совсем не ожидала, что дочь обхватит меня руками и горько заплачет уткнувшись в шею. От неожиданности я немного растерялась. Подхватила ребенка на руки и встала, чувствуя тянущую боль в пояснице. Хурра была крепкой и рослой девочкой и весила намного больше Анни в ее возрасте.
- Мама, мамочка, - захлебывалась слезами Хурра...
Да, что такое могло случиться?! Мы расстались только недавно. Не прошло и пары свечей!
- Ваше величество, - Дишлан тихо подошел сзади, - давайте я ее понесу.
Он протянул руки, но дочь вцепилась в меня еще сильнее и отчаянно замотала головой из стороны в сторону, всем своим видом показывая, что не хочет меня отпускать.
- Не надо Дишлан, - отказалась я от помощи и, развернувшись, шагнула в комнату, где мы только что обсуждали важные дела. Сейчас все уже разошлись по своим делам, и внутри было пусто.
Мой телохранитель вошел следом и помог мне присесть на стул. Держать на весу Хурру было очень тяжело...
- Хурра, - как можно ласковее спросила я, не показывая насколько я встревожена происходящим, - что случилось, моя хорошая? Расскажи, кто тебя обидел?
- Никто, - прорыдала Хурра. И, заикаясь от слез, начал рассказывать, - ты сказала, скоро приедет мой папа.
- Твой папа? - нахмурилась я.
Да, я, конечно, говорила сегодня про Гирема и его возможный приезд, но это было только один раз, в беседе с герцогом Форентом. И Хурра никак не могла знать об этом. Если только не пробралась тайком в кабинет, когда мы обсуждали вопрос с «медными» шахтами. А вот это уже совсем не было похоже на шутку. Это угрожало не только мне и моему малеькому государству, но и самой Хурре.
- Хурра, девочка моя, скажи-ка мне, ты подслушивала наш разговор с герцогом Форентом?
И та, которую я поймала на горячем, на мгновение замерла, перестав плакать, а потом заревев с новой силой, запричитала:
- Мама, прости! Я нечаянно! Я просто мимо шла! Мамочка! И услышала, как ты про папу говоришь! Если бы я про папу не услышала, то не стала бы слушать! Правда!
Ну, да, конечно... мимо она шла... И почему я ей не верю?! Ставлю все свои богатства против гринки Нюня, что Хурра нарочно пробралась в кабинет, чтобы узнать о чем я шепталась с «дедушкой».
Я тяжело вздохнула и прижала дочь к себе. У меня не получалось сердиться. Только не сейчас, когда у ребенка истерика.
- Хорошо, Хурра, - я постаралась улыбнуться, не показывая насколько сильно я встревожена. - Я тебе верю и не сержусь. А теперь расскажи мне, почему ты плачешь?
Она тряхнула головой, соглашаясь, а потом, перемежая слова рыданиями, заявила:
- Когда папа приедет, он меня поцелует! Он всегда меня целует! А я его! - Хурра громко всхлипнула и уткнулась мне в грудь. Понятнее не стало. Я по-прежнему не видела ничего такого, что могло вызвать у моей дочери подобные эмоции. Но она, кое-как, с плачем и подвыванием, поведала самое главное, - и тогда у меня будет ребе-о-онок! А я не хочу ребенка! Я еще маленькая! - выкрикнула она с отчаянием.