– Не задумывалась над этим. Вряд ли…

– Давай попробуем. Может, выйдет изготовить клей не хуже?

Травница с явным недоверием взглянула на меня:

– Ты не просто с юмором к жизни относишься. По-моему, сама её понукаешь куда надо, да ещё покрикиваешь, – девушка хохотнула от своих же слов, и добавила:

– Твои задумки невероятны.

– Пф-ф-ф, дорогу осилит идущий. Не получится, мы ничего не теряем, а удастся сделать хороший продукт, прилично заработаем. Доход пополам. Согласна? – Протянула ей руку. – Ты найдешь замену компонентам, а я постараюсь их достать.

– Идёт, нужно попробовать, не зря же я была папина любимая дочь, – пожала Энджи мою ладонь, улыбнувшись, – а твои мечты заразны!

– Это не мечты, а планы. Разница огромная, – подняла я палец.

Перекусив, мы немного побродили по лесу, девушка откопала ещё каких-то корешков.

– Всё, можем идти, – она отёрла руки и бережно уложила коренья в сумке.

Взяв одной ей знакомое направление, травница зашагала вперёд. Скоро показалась опушка, и мы вышли в поле. Днём широкие луга потеряли своё сказочное очарование. Энджи шла чуть впереди по бурой земле, покрытой клочками иссохшей травы.

– Не отставай, – глянула в мою сторону девушка, – сейчас напрямик выйдем. Дорогу только перейдём и, считай, пришли.

Внезапно за спиной послышался топот шагов. Обернувшись, увидели, что нас окружают человек семь грязных мужиков, заросших, в драной одежде. Энджи побледнела, закусив губу. Я схватила её за руку и бросилась бежать:

– Разбойников, говоришь, нет, – пыхтела на ходу.

Молча, точно толпа призраков, банда догоняла нас. Стало жутко. Почему они не кричат, не пугают? Шайка немых, что ли? Будь сейчас ночь, поседела бы от страха.

Кто-то из них схватил большой ком земли и бросил мне в спину. Из лёгких выбило воздух, я кубарем покатилась по полю, утянув с собой и Энджи. Боль в спине не давала вдохнуть. Кое-как поднявшись на ноги, увидела, что нас окружили плотным кольцом. Травница прижалась ко мне, трясясь от страха.

– Гы-ы-ы, – осклабился заросший спутанными волосами, точно леший, мужик, – гляди, Рябой, какие девки.

– Сам ты девка, – огрызнулась я автоматически.

Ко мне шагнул мужлан, огромный, как медведь, с лицом, изрытым оспой:

– Норовистая. Люблю таких, – он схватил меня за щёки своей огромной лапищей. Пнула его в коленку. Помирать, так с музыкой.

Шайка загоготала.

– Вам нужны деньги? – Спросила я Рябого, что явно был их главарём, – так у нас их нет. Корешков хотите пожевать?

– Вас хотим, – раззявил в оскале полную гнилых зубов пасть мужлан.

– Сова, вяжи им руки.

Нас схватили сразу несколько, а разбойник с большими круглыми глазами стал скручивать запястья верёвками.

По щекам Энджи текли слёзы, девушка озиралась по сторонам, с ужасом вглядываясь в страшные рожи бандитов. Наши матёрые уголовники по сравнению с ними – божьи одуванчики.

Нас отволокли к лесу, бросив под дерево. Мужики сгрудились вокруг Рябого.

– Ну что, – послышался чей-то голос, – к себе отведём. Порадуемся.

– А чего ждать, – другой голос, – давай сейчас попробуем девок. А там и к себе можно.

– Дурак, – оборвал Рябой, – заметит дозор, не сносить нам головы. Я останусь здесь, вы идите пока, воды наберите. Жрать охота. Сова, Сивый, ступайте прямо к нашей поляне. Потом уж мы подойдём.

– Ну да, сам сейчас девок и оприходуешь, – прогнусавил кто-то.

Звук удара, и все заткнулись. Мужики разбрелись, а Рябой сел на землю, закусив травинку. Он придвинулся ближе к Энджи, поглаживая её щиколотку:

– Девки-то чистый мёд, сразу видно, не деревенское бабьё.