– Ну, Максим… – приговаривал Семен Михайлович, разбивая комья земли на грядке, орудуя легкой фискаровской лопатой, которую Макс торжественно вручил главдеду. – Пермакультура эта твоя… По науке всё… Вот я бы просто загнал на поляну всех дармоедов и заставил перекапывать – отсюда и до обеда – да корни из земли выбирать. Пшеницу отродясь на Руси полями сажали, а не грядками.

– Знаю, – кивнул Макс. – Я же не зря сказал: все теперь по-новому делать будем. Сейчас приподнятые гряды сделаем – они и прогреваются быстрее по весне, и вода не застаивается, плодородный слой больше. Засадим погуще, чтобы сорняки заглушить. На саму грядку после этого никто наступать не будет, структура почвы раз за разом, с каждым урожаем, станет корнями пронизываться для лучшей почвенной жизни…

– Ну-ну, – недоверчиво протянул старик.

– Вы бы знали, Семен Михайлович, сколько плодородного перепаханного грунта каждый год вымывается с дождями, уносится в реки и моря! Бездумно обрабатываемые сельхозземли теряют драгоценный гумус, накопленный за миллионы лет, каждый год. А сколько выдувается ветрами? Казалось бы – разве может ветер выдуть землю? Но вот хрестоматийный пример. При освоении североамериканского континента будущие американцы приволокли с собой из Европы плуг и принялись пахать первозданные Великие равнины…

Молодежь вокруг остановилась передохнуть и прислушалась к разговору.

– Точняк, прерии! Как здесь!

– Бизоны, индейцы!

– Дикий Запад и Клинт Иствуд!

– И ограбление поезда! Бляха-муха, совсем как у нас: и поезд есть, и прерии, и даже бизоны.

– Лол. Ты бы заткнулся, нубас! – прервал его Толик. – А грабители поезда тогда кто? Только их нам не хватало…

– Ага. И индейцы…

Молодняк притих, а Макс продолжил.

– Тогда и случился так называемый пыльный котел! Травяной дерн уже не удерживал почву, а ветра там были те еще… Поднялись такие пыльные бури – мама не горюй! Видел я фотки в интернете… – такое ощущение, что в Египте или в Марроко фотографировали, в пустыне Сахара, а не в США!

– Я про такое слышал! – кивнул Семен Михайлович. – Когда Никитка битву за целину устроил в Казахстане. Первый год, говорят, все хорошо было, а потом пыльные бури начались.

– Вот! – покачал указательным пальцем Макс. – Человечество ни хрена не хочет и не умеет учиться! Пыльный котел в США в двадцатые годы произошел, а целина в Казахстане – через сорок лет после этого. И ведь никаких уроков из первой истории не сделали! Никаких! А ведь можно было всего этого избежать!.. Изуродовали хрупкую среду степи, засолили почву. Мы такого не допустим!

– Да, уж тут мы все по уму сделаем, не то, что в сраной Рашке!

– Перестань гадить на свою родину, щенок! – Маф острой лопатой перевернул пласт дернины.

– Во шпарит! Википедия ходячая, – услышал Макс разговор уходящих в лес пацанов и улыбнулся.

К полудню показались Болек и Лелек с бутылями древосока. Рядом вышагивал Сергеич с рюкзаком на плечах. Появление поваров с долгожданным обедом умаявшиеся работники встретили радостными воплями.

– Хилку несут! – заорал один из геймеров в сторону чащи. – Парни! Обед! Айда хилиться!

– Хил… чего? – протянул Макс, передавая наполненную кружку Семену Михайловичу. – Какую-такую хилку?..

– Ну ты и ботаник, Макс.

– Ботан!

– Так он же Гречка. Ясень пень, ботан.

– Лечилку, – пояснил крикливый паренек, утирая пот. – Хилиться будем.

– Сейчас хилки хлебнем – все поле вмиг перепашем!

– Древосока насосемся!

– Живой воды!

– Ты бы, Макс, побольше в игры играл – сразу бы просек, в чем фишка, – ухмыльнулся Толик. – Хилка – это лечилка, снадобье для восстановления уровня здоровья.