«Демченко Василий Григорьевич», – представляюсь я ему и крепко жму руку.

«Динков Василий Александрович», – слышу ответное представление и понимаю, что передо мной – начальник «Главгаздобычи» Министерства газовой промышленности.

Моя кисть ослабевает, а колени подгибаются. Но технический вопрос Маркарова Д. З. разрядил ситуацию, и мы углубились в обсуждение проблемы.

Вот и в этот раз нас с Исмаилом после двадцати часов разместили в том самом номере. Мы без ужина, голодные, а из еды на двоих – по куску хлеба и колбасы с поллитровой бутылкой водки.

Внизу при гостинице – ресторан, в котором за время обустройства Мирненских месторождений и такой же КС доводилось многократно бывать. Мы заказываем добротный, чуть ли не во всё ресторанное меню ужин и пол-литра водки. Степенно, не торопясь и не растягивая трапезу, полностью справляемся со своим заказом, рассчитываемся и перед уходом в номер решаем извечно возникающую у мужчин проблему недобора на посошок по сто грамм у стойки.

За стойкой работала ещё пытающаяся сохранить молодость, но уже слегка поддатая и в общем-то симпатичная женщина лет под сорок. Она небыстро и не совсем четкими движениями рук все-таки обслужила нас. При этом она каждый раз вначале переливала требуемую мерную линию в своем профессиональном инструменте, поднимая его на уровень глаз, убеждалась в переливе, затем возвращала перелив в бутылку и после этого отправляла отмеренное в наши стаканы. Это повторялась с каждой отмеренной дозой. А так как мерный инструмент был градуирован только на пятьдесят грамм, то эта процедура при неторопливом глазомерном исполнении с косого глаза раздражительно растянулась.

Своё, что мы с коллегой не добрали за столом, мы в конце концов получили и здесь же употребили. Уходя к себе в номер, я незаметно даже для Исмаила – шутки ради или с раздражения – унес неосмотрительно оставленный на стойке мерный инструмент. Время было где-то после девяти часов. Мы с коллегой у себя продолжили начатое в ресторане (конечно, без использования похищенной мерки, о которой я уже и забыл) за шахматной доской. В номере все для этого было, даже два граненных стакана. В двадцать два часа в номер настойчиво, громко и требовательно постучали. Не дождавшись ответа, милиционер открыл незапертую дверь, и через неё буквально ворвались человек пять. Среди втиснувшихся в номер – знакомая нам буфетчица барной стойки, но с каким-то просветленным лицом и ищущим взглядом, в котором не было даже намека на недавнее употребление на рабочем месте.

– Кто такие? Предъявите ваши документы! – уверенным и требовательным голосом обращается к нам милиционер, давая понять, что в кругу ворвавшихся в номер он старший.

Мы извлекаем паспорта и передаем их для досмотра милиционеру.

– А в чем, собственно, дело? – задает уточняющий вопрос мой коллега.

– Откуда приехали? Цель командировки? – эти вопросы сыпятся изо рта милиционера один за другим в режиме скороговорки, но с намеками на допрос.

Мы еле успеваем отвечать на них.

– Из Ставрополя, на площадку строящейся КС Мирненская, – отвечаю я.

– А в чем, собственно, дело? – пытается уточнить свой вопрос уже захмелевший Исмаил.

– Вы сегодня в ресторане ужинали? – продолжает в том же темпе свой допрос милиционер.

– Ну заходили, ужинали. А в чем, собственно, дело? – продолжает настаивать мой партнер, у которого хмель не проходит даже вот с таким поворотом дела.

И тут я начинаю понимать, что наш следователь вышел на верную дорогу, которая обязательно приведет к мерной стопке с барной стойки, находящейся в правом кармане моего пиджака, висящего во встроенном в стену шкафчике.