Диана взяла его за руку:

– Успокойся, прошу тебя. Ты уже дома. Но почему все это коснулось тебя? Какое отношение ты, обыкновенный зубной врач, имеешь ко всему этому ужасу?

Правая щека Благоевича начала подергиваться:

– Все дело в моей национальности! Ведь я же хорват! И как только они выяснили, что убийца короля – никакой не гражданин Чехословакии Петр Келемен, а боевик Внутренней македонской революционной организации Величко Димитров Керин, правая рука ее лидера Ванчо Михайлова, все и завертелось!

Диана затрясла головой:

– Ничего не понимаю… Ты же сам сказал, что убийца – македонец! И об этом писали все газеты! Но какое отношение ты, хорват, имеешь к Македонии?! Ты же, наверное, никогда там даже не был. И уж тем более не встречался с этим Владо Черноземским.

Лицо Томислава потемнело.

– Если бы я хотя бы раз встречался с ним, мы бы с тобой уже не разговаривали… – Его щека дернулась. – Все дело в том, что по просьбе Павелича Ванчо Михайлов послал Черноземского в лагерь усташей в Венгрии работать там инструктором по стрельбе. А затем он вместе с тремя своими лучшими учениками-хорватами отправился во Францию убивать нашего короля.

– О, Господи! – вырвалось у Дианы.

– Один из этой троицы хорватов должен был ассистировать Владо в Марселе. А двое других – подстерегать короля в Париже, если в Марселе его не удастся убить. Оружие для убийства – пистолеты и гранаты – и в Марсель, и в Париж доставили также хорваты. – Томислав судорожно сглотнул. – Тот хорват, который должен был помогать Владо в Марселе, в итоге испугался и сбежал. И несколько дней отсиживался в отеле в соседнем с Марселем Экс-ан-Провансе. Но так и не смог найти возможности незаметно избавиться от оружия, которым его снабдили. И когда уезжал из Экс-ан-Прованса в Фонтенбло, рассчитывая добраться оттуда до Швейцарии, чтобы потом скрыться в Италии, не нашел ничего лучшего, как оставить пистолет – точно такой же скорострельный маузер, из которого Владо застрелил короля, и две ручные гранаты – под подушкой в своем номере. А добравшись до Фонтенбло, решил в вокзальном ресторане утолить жажду кружкой пива и оставил такие щедрые чаевые официанту, что вызвал подозрение полицейских. Те попросили его документы, он предъявил им фальшивый чехословацкий паспорт и бросился бежать. Выронив на бегу запасную обойму от второго пистолета, вальтера. Точно такой же второй вальтер нашла полиция и в кармане Владо в Марселе – он не успел им воспользоваться. После этого стало ясно, что попавшийся в Фонтенбло хорват – сообщник Черноземского. Как и двое других хорватов из лагеря в Венгрии, которые попытались сбежать из Франции, но были арестованы в номере отеля на границе со Швейцарией, где они безмятежно ночевали перед тем, как сесть на пароход, который должен был отвезти их на другой берег Женевского озера. – Благоевич вздрогнул. – Когда все это стало известно, полиция стала подозревать каждого хорвата, который в эти роковые минуты оказался рядом с королем, в причастности к организации заговорщиков.

– Но… тебе все-таки удалось оправдаться? – Диана прижалась к мужу и стала, всхлипывая, гладить его по спине.

– За две недели, что я просидел в белградской тюрьме Главняча, меня почти каждый день допрашивал сам Драгомир Йованович – начальник полиции Белграда, назначенный на этот высокий пост за то, что в прошлом году предотвратил попытку покушения на Александра Карагеоргиевича в Загребе, когда король приехал к нам, чтобы отпраздновать свой день рождения. Тогда Петар Ореб, который проходил подготовку в лагере усташей в Италии, должен был бросить в короля бомбу. Бомбу он, впрочем, так и не бросил, потому что слишком поздно прибыл туда, где должен был выйти из машины король, и испугался. А повесили его за то, что при задержании месяц спустя он убил одного и ранил другого полицейского. Но для возвышения Йовановича этого оказалось достаточно. Однако даже он не смог накопать ничего на меня. И вчера вечером меня просто вывели из камеры, швырнули мне мой костюм и личные вещи, отобранные при помещении в тюрьму, и сказали, чтобы я убирался из Белграда.