В этот момент полковник Пиоле, верхом сопровождавший экипаж короля от Старого порта, сумел наконец справиться со своей лошадью, которая встала на дыбы, когда он в самом начале пытался преградить путь террористу. Выхватив саблю из ножен, он со всей силы опустил ее на голову преступника, и тут же ударил его снова. Обливаясь кровью, террорист рухнул на мостовую, но даже оттуда он продолжал стрелять. Его пули ранили еще двух полицейских, и тогда сгрудившиеся вокруг автомобиля умирающего короля полицейские открыли ураганный огонь. Несколько секунд были слышны одни лишь оглушительные хлопки выстрелов. Некоторые пули рикошетом от мостовой отлетели в толпу, убив шестерых прохожих и ранив еще больше. Одна полицейская пуля, которой хотели остановить Владо-Шофера, попала и в руку министра Луи Барту, который вскоре скончался в больнице.

Жуткий прогноз Краля оправдался – хотя сам он формально и не имел к этому отношения. Сумев выскользнуть из Марселя, он отсиживался в гостинице «Модерн» в Экс-ан-Провансе, готовясь сбежать в Швейцарию, а оттуда скрыться в Италии, где согласно тайному распоряжению Муссолини всем усташам оказывалось покровительство и где жили Павелич с Кватерником и где работали тренировочные лагеря усташей.

Было уже поздно, и Диана давно спала, но мгновенно проснулась от негромкого стука в дверь. Кто это мог быть?! С тех пор, как муж уехал с королем Александром в Марсель и пропал, она не находила себе места. Куда она только ни обращалась, кому только ни звонила, чтобы узнать хоть что-то о муже, но все было напрасно. Неужели… случилось самое страшное?! И ей пришли сообщить об этом?

Она подбежала к двери и одним рывком распахнула ее. Уличные фонари рядом с их домом давно не работали, а тучи, застилавшие небо, не давали пробиться свету звезд, но она сразу узнала темный силуэт мужа.

– Ты… – выдохнула женщина и, обхватив Томислава руками, прижалась к нему.

Через некоторое время она услышала его надтреснутый голос:

– Ты позволишь мне войти в дом?

Очнувшись, Диана отпустила мужа.

– Конечно…

Благоевич вошел и она поспешно закрыла за ним дверь. Но когда она включила свет и рассмотрела лицо мужа, то чуть не закричала. Он был такой бледный и изможденный… От уверенного в себе, представительного и порой даже слегка нагловатого доктора Благоевича не осталось и следа. Кожа на его скулах натянулась, как на барабане, черты лица обострились, вокруг глаз залегли темные круги, а лоб прорезали глубокие морщины, которых раньше не было.

– Боже… Ты так ужасно выглядишь. Что произошло?! Где ты вообще пропадал? Я нигде не могла тебя найти, а на все мои запросы никто не хотел отвечать! – Она приблизилась к нему. – Ты был в Марселе? Ты видел… убийство?

Благоевич мрачно покачал головой:

– Нет, конечно – меня же не было в числе тех, кто сопровождал короля во время его поездки с Барту. Я только видел, как он сошел на берег, – вместе с остальными я стоял на борту эсминца и махал югославским флажком, когда его встречали приветственным салютом и музыкой военного оркестра. Потом он вместе с Барту сел в машину и уехал, а я поспешил в свой кабинет – мне надо было поставить пломбу одному матросу, у которого заболел зуб, еще когда мы стояли на рейде в Херцег-Нови, дожидаясь отплытия «Дубровника» в Марсель. Но он так боялся разгневать начальство, что не признавался в этом и терпел боль до самого прибытия в Марсель. Я поставил ему две пломбы и снял отек, и он ушел от меня совершенно счастливый. А потом начался ад…