– Боже мой, а я уж подумала… Где она?

– Ну, мы просто пришли проверить, все ли в порядке.

Лоу отдернул штору и украдкой выглянул в сад.

– Ваша мать просила меня позаботиться о кошке. На выходных. А прошло уже три недели! Я такого и не припомню, она же всегда была очень ответственной…

Лоу поманил меня к себе. Снаружи у садовой калитки стояла женщина в пальто и говорила по мобильному телефону.

– Я вижу вас в окне, – сообщила соседка. – Можно мне зайти на минутку?

Лоу покачал головой.

– Скажите, а мама вам не звонила и не писала? – спросила я в свою очередь.

– Нет. А вам?

– Тоже нет.

– Думаете, с ней что-то случилось?

– Нет. Все нормально. Я позвоню, ладно? Спокойной ночи.

Я положила трубку. Лоу задернул штору. Он был признателен, что обошлось без посторонних, и я тоже. Словно мы стыдились чего-то, что происходило между нами. И сами не знали, чего же мы стыдимся.

– Может, посмотрим ее письма? – предложила я.

– Не надо.

Я положила письма на секретер в гостиной. Там все еще стоял открытый ноутбук Коринны, будто она просто вышла прогуляться. Я включила его. Запаролен.

– Ты случайно не знаешь ее пароль?

Я обернулась и увидела, что Лоу стоит на коленях перед музыкальным центром. Он удивленно поднял обложку пластинки. «Белый альбом».

– Она забыла выключить проигрыватель.

Синий огонек усилителя одиноко светился. Лоу поднял крышку проигрывателя и задумался. Потом он резко поднялся, решительно подошел к письмам и просмотрел их. Просьба о пожертвовании от «Врачей без границ». Выпуск Arte-Magazin. И письмо из банка.

Он разорвал конверт:

– Прочти. Я очки не взял.

Это была последняя выписка с банковского счета Коринны. Списания за электричество и интернет, обычные скучные вещи, которые меня не интересовали. И вдруг – снятие наличных. В гамбургском филиале, три недели назад.

– Она сняла пятьдесят тысяч евро.

– Что, черт возьми…

В голове заметались страшные мысли. Шантаж, мошенники и все в таком роде. Я заставила себя рассуждать здраво. Может, она купила машину. И поехала на Балтийское море.

Лоу разорвал следующий конверт:

– Читай!

Это была выписка с карточного счета. Я пробежала глазами несколько строчек.

– Да читай же!

Товары из «БиоМаркет», косметика, лекарства, ужин в ресторане, одежда, книги. Ничего особенного. И вдруг в самом конце:

– Люфтганза. Билет за 1960 евро.

– Куда?

– Не написано.

Лоу вырвал бумаги у меня из рук. Полистал, пытаясь расшифровать напечатанный текст, и вдруг остолбенел.

– Вот черт!

Я посмотрела на листок, который он держал в руке, и увидела последнюю строчку на последней странице:

40 000 RS Deposit, Avis Car Rental, Delhi IGI Airport.

– Индия?!

Лоу уставился на лежавшую на полу белую обложку, словно та могла ответить на мой вопрос. У меня возникло ощущение, что он знает больше, чем говорит.

Это было уже знакомое ощущение. Индия была нашей семейной легендой. И запретной темой. Год моего рождения, 1968-й. Лоу и Коринна были хиппи, отправились в Индию, познакомились там с «Битлз», а когда вернулись домой, родилась я. Можно сказать, это был миф о рождении нашей семьи. Но хоть история на первый взгляд и выглядела чудесной, на ней всегда лежала мрачная тень. Одну часть истории Лоу любил приукрашивать – Джон, Пол, Джордж и Ринго с цветочными гирляндами на шее в поисках просветления, а другой части – Марка, младшего брата Лоу, – лучше было не касаться. Они отправились в Индию вместе, но вернулся только Лоу. Лоу и Коринна больше никогда не ездили в Индию. Об индийской культуре они всегда говорили как о чем-то очень родном, словно она была частью нас. В то же время Индия оставалась ящиком Пандоры, который нельзя открывать, если не хочешь, чтобы тебя укусила живущая там змея.