".

Миленько. Интересно, мне должно быть лестно от того, что скромная персона имени меня смогла его разговорить? Или впору обижаться, что именно я стала ему с какого-то боку настолько неугодна? Что ж, секрет расшатанной нервной системы красавчиков раскрыт. Завтра как набью себе татушку на лбу, устрою ему ещё один эмоциональный всплеск. И, возможно, сердечный приступ. Надо же как-то развлекаться.

— Мне сказали, ты рос в детском доме...

— Сказали ей... — мрачнеет собеседник, догадываясь откуда растут ноги. — У одной рыжей девицы длинный язык и никакого чувства самосохранения.

— Это такая тайна?

Ну вот, мне уже совестно, что я открыла рот и сдала человека.

— Нет. Но это не твоё дело.

Не моё дело. Ладно. Пусть так. Он прав.

Стоим дальше, наблюдая за проплывающим по каналу экскурсионным теплоходом, спешащим присоединиться к сородичами на Неве, где уже общим кортежем выводок пройдётся под разводящимся Александровским мостом.

— Хочу попасть на крыши, — говорю я ради того, чтобы что-то сказать. Потому что мне неловко. Не могу стоять и молчать. Моторчик в заднице требует работы либо конечностей, либо речевого аппарата. — Ты не знаешь, где-нибудь есть незапертые чердаки? Чтоб с красивым видом.

— Знаю.

— Дай адрес.

Демьян брезгливо отстраняется от железного заборчика, растирая след ржавчины, оставшийся на коже.

— Дай воды, — то ли просит, то ли требует он. Швыряю не глядя. И попадаю. — Мать твою! Ты что творишь?

Зажимаю рот ладонями, чтобы не заржать.

— Прости. Но ты ж сам просил!

— Я просил: “передай, пожалуйста, воду”, а не “заряди мне бутылкой по роже и разбей нос!”

Эм...

— А где пожалуйста-то было? Я его пропустила.

— Это подразумевалось, — огрызаются, сердито протирая ушибленную переносицу. И чё он гонит? Ничего не сломано. Неженка тоже мне нашлась.

— Ах, — саркастично фыркаю я. — Ну тогда типа извиняюсь. Мысленно. А-а-а! — пронзительно взвизгиваю, чувствуя, как ноги отрываются от асфальта, и я опасно накреняюсь через ограждение вниз головой, нависая над водой. Если он сейчас меня отпустит...

— Как думаешь, отомстить тебе или быть выше? — насмешливо интересуется голос Демьяна где-то в районе моей пятой точки, светящей задранной юбкой.

— Я не очень хорошо плаваю, — пищу на панике. Мало того, что плохо плаваю, так мне ещё и абсолютно не хочется барахтаться в грязной застоявшейся воде. Правда, подразумеваю, Игнатенко тоже этого не хотелось делать давеча.

— Ничего. Я тебя брошу, я же и вытащу. Захлебнуться не успеешь. Ну так что, выдерга? Каковы наши дальнейшие действия?

4. Глава 3. Куриный супчик, пирсинг и другие приятности

Волосы застилают лицо, кровь приливает к вискам, в ушах начинает шуметь. Демьян смеётся, наслаждаясь моментом, а мне вот ни фига не смешно.

— Ты там решаешь или на моё усмотрение? А то я начинаю уставать, — слышу приглушённо, из-за пульсации в голове.

Сволочь. Сволочь, сволочь, сволочь. Почти уверена, что он глумится. Процентов на семьдесят уверена. Не бросит, иначе Даня потом его по стенке размажет. Однако остаются ведь незадействованные тридцать... А может он маньяк под прикрытием? Может у него справка есть о невем... невмем... тьфу, невменяемости?

— Не надо, — прошу я.

— Что не надо?

— Не бросай.

— Тогда извинись, — молчу, за что хватка на моей талии чуть ослабевает, и я ещё на пару сантиметров ныряю вниз. Внутри всё замирает от испуга.

Бог с тобой, золотая рыбка. Плавай дальше, пока в аквариум серной кислоты не добавили. Живая мышка лучше дохлой собаки...

— А-а-а! Прости!

— Что-что? — стебётся, кодла. У кого-то чувство юмора, оказывается, есть. — Я не расслышал.