Эти сны пугали обреченностью. В груди болело. Мозги медленно возвращались в привычное русло и заполнялись обратно собственными мыслями. Я, вообще-то, считаю семью полноценной и без ребенка! Мы с Эйдом семья! Потом я начинала злиться на дурацкие сны, сбивающие с толку.

«Про свою семью нужно думать, а не про галлюциногенную!» – решила я, когда раздумья свернули к детям. Мысли о младшей сестре врывались укоризненным ропотом в сознание. Адрес у меня был, время выкроить я могла и находилась в одном городе с Милой. И все же до сих пор до нее не добралась. «Один из моих соседей – потенциальный убийца! Некогда к Миле ехать», – оправдывалась я перед собой.

Оказавшись в цветном платье и с рыжими волосами, я двинулась на улицу. Нужно придумать какой-нибудь амулет. Больше часа я шаталась по сомнительным ювелиркам, где рассматривала легковесные сплавы плохого качества. Не придумав ничего лучше, позвонила Эйду. Блондин посмеялся и пробурчал, что амулеты старого образца подойдут.

– Ты думаешь, что с таким состоянием как у Риччи, Патрисия будет носить подобное? – шепотом поинтересовалась я в телефон.

Цветные дешевые камушки поблескивали под мутным стеклом. Винтажный магазин представлял собой сборище всевозможного хлама. В углу под полками с вазами и статуэтками пылились картины.

– Чем проще, тем лучше. И изотрется быстрее, понадобится замена, – послышалось из мобильника.

– Я сказала ей, что подзаряжать нужно, – сообщила я, прикрывая трубку свободной ладонью. Глаза метнулись на продавца: – А картины по сколько?

Пришлось поторговаться, но магазин я покинула с новым полотном с непонятной мазней, купленной за бесценок. На этот раз куча брызг, словно целью художника было использовать все имеющиеся цвета. «Назову картину "Хаос"», – весело подумала я и остановилась.

Вытянув руку с мазней вперед, я достала телефон и сделала фото. Картина по центру. Уютная улочка. На фоне прохожие. Моя рука до локтя. Быстро, не позволяя себе задумываться, я выслала сделанное изображение в чат. Лучок онлайн.

Уведомление пришло спустя секунду. Я только заблокировала экран. Невольно на лице появилась улыбка, но прочитать сообщение было страшно. «Вдруг Лук обиделся, что я ему не писала так долго?»

– И вообще, это я на него обиделась, – прошипела я себе под нос, топая вперед.

Уведомление осталось не открытым до самого дома. В изысканный холл я вошла легкой, надеюсь, грациозной походкой, которую пыталась скопировать у состоятельных дам. Платье черное, как и волосы. К счастью, видеться с соседями сегодня не было нужды. Я ужасно хотела отдохнуть от их компании. Обсуждения спектаклей, интерьеров и отношений между богачами совсем не прельщали.

Эйд же наоборот слушал излишне внимательно, хоть он и говорил мне, что ему скучно, но по заинтересованному лицу этого совсем не ощущалось. Казалось, блондину нравится вся эта приличная жизнь тридцатилетних богачей, тогда как я умирала со скуки.

Возможно, будничные посиделки с соседями напоминали ему детство. Его далекую счастливую часть.

Эйд сбежал из дома из-за влюбленности в мою старшую сестру и бесконечной тирании родителей. Они не всегда были невыносимыми. Блондин успел застать рассвет жизни своих родителей, но когда ему исполнилось восемь, семья разорилась и переехала. С того дня вся жизнь Эйда пошла под откос. И тем сложнее она казалась, чем сильнее становился контраст между прошлым благополучием и нынешней разрухой.

Поднявшись на тридцатый этаж, я надеялась не пересечься ни с кем из знакомых. Хотелось есть и лежать пластом. К несчастью, двери лифта распахнулись одновременно с дверью напротив. Единственный сосед, которого мы с Эйдом еще лично не знали. Инвалидную коляску со стариком в приличном дорогом костюме катила женщина в голубой форме.