— С охотой я и сам справлюсь, — Кнур поморщился, ему не нравилось ругаться с малолетней девчонкой — но Абела своей наглостью вывела его из себя, — а вот как от позора вашего прикрыться? — и мазнул пальцами по татуировке на шее Абе.

Дейла напряглась, сжалась, Кнур аж почувствовал, как она затряслась. Абела напротив гордо вскинула голову, открывая чёрную вязь.

— Татуировки у нас от проклятья! И если будешь обижать меня или сестру, то Ллеу обрушит на тебя свой гнев.

Кнур обречённо зажал голову руками — приютил в доме бешеного сильфа. Но постарался успокоиться — если сестрёнки у него задержатся, он отыграется на бесстыжей девчонке.

— Не повезло мне, значит, — мужчина наигранно развёл руками и подмигнул Дейле, отчего она дёрнулась, как ужаленная, — Но про татуировки я и раньше догадался — почувствовал тёмную силу от вас обеих.

Кнур не стал признаваться, что в первое мгновение не сообразил, не заметил на фоне отталкивающей магии болота темные нити вокруг двух девушек. Но позже, в спальне, не мог не заметить, что Дейла невинна, потому вовремя остановился.

Абела на его слова снова фыркнула, и Кнур грозно рыкнул в ответ:

— Но ты этой тьмой вся пропиталась, вон какая злобная!

— Я не злобная, а твёрдая, и если мою сестрицу продолжишь пугать, научу уму-разуму!

Кнур усмехнулся в бороду, смерив Абелу взглядом: девица в будущем станет хорошей и опасной женой. Но он с такой не желал связываться.

— Дейла тебя на руках до моего дома притащила, её и благодари за спасение.

— Сестрёнка сильнее, чем кажется, — Абе заботливо притянула её к себе.

— Ей придётся это убирать, — Кнур указал на маслянистую тёмную лужицу.

— Почему её болото не берет? — прищурив глаз, поинтересовалась Абела, вспомнив слова Кнура.

Кнур ответил таким же прищуром. Они несколько минут мерялись взглядами, а потом Кнур поморщился, покачал головой и подтолкнул Дейлу к ведру.

— Слышала, что я сказал? Иди, убирай!

Дождавшись от Дейлы положительного ответа, Кнур наклонился к Абеле и тихо, так чтобы только младшая сестра его слышала, произнёс:

— Пока не знаю почему, может, ты мне скажешь?

Их глаза встретились, и оба без доверия и с неприязнью поморщили носы: от Кнура несло, как от козла. Абела же, по мнению хозяина, пахла слишком перчено, горько, отчего хотелось чихать.

— Может, просто здоровье хорошее, — соврала Абе, не собираясь обсуждать дела семьи с незнакомцем и рассказывать о том, какие в деревне ходили слухи о происхождении старшей сестры.

Дейла вернулась с тряпкой, сгребла чёрную жижу и оттёрла пол.

— Грязь эту за забором закопай. Лопата за банькой, — снова указал Кнур. — Как самочувствие? — он попытался проверить Абе лоб, но та отмахнулась.

— Словно заново родилась. Полна сил и здоровья. Сколько я спала? — девушка прошлась по дому, одним глазом присматривая за хрупкой фигуркой сестры.

— Четверо суток. Сколько до этого — не знаю. Но разговор бы я продолжил, когда солнце встанет. А ты, если не хочешь спать, можешь тут побродить. Лампы зажигай, но на улицу не выходи, дождь чуть унялся, но земля мокрая, грязи по колено, натащишь в дом, потом не отмоем.

— А в погреб можно? — тут же спросила Абела с загоревшимся взглядом, а Кнур вздрогнул.

— Нет, утром вместе сходим.

Дейла вернулась с улицы, и Кнур велел грязные сапоги и мокрый плащ оставить за крыльцом, а потом, за руку приподняв над размокшей дорогой и огромной лужей перед дверью, внёс в дом. Дав сёстрам ещё немного времени обняться и успокоить слезы, Кнур отправил старшую спать.

Абела по-деловому осмотрела весь дом и принялась шить что-то из старой заячьей шкурки, стараясь не мешать остальным. Когда девушка проголодалась, она зачерпнула из котелка холодного супа и перекусила, а под утро прилегла подремать.