Абела прилегла отдохнуть, пока Дейла пыталась собрать немного орехов и хоть каких-то трав. Лес отвечал ей холодом, не оставив на пропитание почти ничего. Дейла вернулась к их маленькому лагерю и с удивлением замерла, смотря на оставленные следы — там, где прошла Абела, мох не просто смялся, а провалился до земли и покрылся чёрной слизью. Словно Абе испачкала сапоги в чём-то липком и всю дорогу не могла их очистить. Свои следы Дейла и не заметила; там, где она ступала, мох снова выровнялся.

Сестра спала крепким сном и тяжело хрипела. Дейла попробовала развести костёр, и снова её попытки не были успешными. Она стёрла пальцы о кремень до крови, но сырая трава и щепки не хотели никак разгораться. В отчаянии откинув от себя камень и сжав зубы, чтобы не расплакаться, она разделась, сняла с себя промокшую насквозь верхнюю одежду и легла рядом с Абе в одной сорочке, надеясь обогреть её своим теплом. Сестра не шевелилась, не просыпалась; с каждым мгновением становилась всё холоднее. А дождь усиливался, и Дейла всё же разревелась, не зная, как помочь единственному оставшемуся родному человеку.

— Прошу, Абе, умоляю, — Дейла завернула её и себя в мокрый плащ, сильно прижимая к своей груди, — не оставляй меня одну, я не выживу без тебя.

Абе шевельнулась, приоткрыла глаза, расфокусированно посмотрела на сестру.

— Там огонёк, — девушка слабым движением руки махнула куда-то ей за спину и снова обмякла.

Дейла обернулась, всматриваясь в вечерние сумерки. Сквозь дождь и мокрые деревья действительно проглядывал свет далёких окошек. Уже давно потерявшись в этих лесах, Дейла не имела представления — вернулись ли они к деревне или дошли до заставы, но сейчас это было не важно — это жилое помещение, и оно могло стать спасительным укрытием для заболевшей Абе.

Спешно натянув на себя шерстяной сарафан, который промок и промёрз насквозь, Дейла подхватила Абе на руки и, сгибаясь под тяжестью её веса, потащила к огоньку. Сестрёнка сильная и большая, казалась неподъёмной, очень тяжёлой и неповоротливой. Дейла постоянно боялась уронить её, но упрямо шла, цепляясь в неё замёрзшими пальцами.

Остальная одежда и вещи так и остались валяться в лесу. Дейла окоченела от холода, на Абе из одежды осталась широкая рубаха и нижняя юбка, и Дейла прикрыла её плащом, чтобы дождь не проморозил окончательно.

Свет далёкого окна, словно фонарик для мотылька, притягивал её, уверяя, что там она найдёт и кров, и тепло. Единственное спасение, последний шанс выжить для Абелы и для неё самой. Она шла, не замечая, как спотыкается о коряги и разбивает о них ноги. Шла, надеясь, что хозяин дома не выгонит их в ливень, сжалится над двумя заблудшими душами, потерявшими всё в этом мрачном лесу. Сейчас Дейла была уверена, что терять ей больше нечего...

За пеленой дождя девушка не смогла рассмотреть размеры строения, она постучала ногой по воротам, и те распахнулись, гостеприимно приглашая путников войти. Дейла, почти роняя отяжелевшую Абе, добралась до высокого крыльца и, опустившись на колени и уложив Абелу перед собой, заколотила кулаками в дверь. Страх за сестру лишал разума, от холода и усталости она не чувствовала рук, все мышцы онемели, а ноги она разодрала в кровь. Но всё было неважно, лишь бы сестрёнка выжила.

Двери распахнулись резко и внезапно, яркий свет ударил в глаза, и Дейла прищурилась. В проходе стоял высокий, широкоплечий и поросший густыми волосами мужчина. Его ноги-исполины были широко расставлены, плечи подпирали косяк, а маленькая, заросшая густой бородой голова скрывалась под шкурой медведя. У Дейлы сердце ушло в пятки, на мгновение ей показалось, что по велению злой судьбы они наткнулись на логово оборотня. И сейчас этот страшный человек обратится в чудовище и сожрёт их маленькие тела.