Взяв со столика бокал, Вейра задумчиво покачала им в воздухе, глядя, как густое вино омывает прозрачные стенки. Надо сделать вид, что она раздумывает. «Никогда не соглашайся сразу, — наказывала Лира. — Торгуйся, ты не протухшая рыба.»

— Я могла бы, вен Ариано, — промурлыкала, отпив глоток. — Но вы же понимаете, от чего это зависит.

— Понимаю. Скажите мне, сколько.

Вейра рассмеялась:

— Вен Ариано, так дела не делаются, вы же негоциант! Предложите мне цифру, а я скажу вам — больше или меньше!

— Меньше у вас, у женщин, никогда не бывает! — хмыкнул аристократ. — Хорошо. Сто пятьдесят гаульденов станут ли той суммой, которая убедит вас меня сопровождать?

«О да! Да! Да-а-а!» — алчность внутри Вейры аж подпрыгнула от радости и завизжала дурниной. Но снаружи она только улыбнулась, как Мил над куропаткой, и склонила голову:

— Только ради вас, вен Ариано, и из-за вашей дружбы с Туаной я соглашусь.

Мужчина встал и, открепив от пояса туго набитый кожаный мешочек, положил его на стол. Сел обратно, изысканным жестом махнул на деньги:

— Пересчитайте, достопочтенная вильена. Там сверх того и на карнавальное платье, потому как необходимо быть ряжеными.

— Вы необыкновенно любезны! — Вейра мимоходом обласкала пальцами мешочек и снова взяла бокал. — Могу ли я надеяться, что мы поедем вместе в экипаже? Или мне стоит позаботиться заранее о средстве передвижения?

— Разумеется, я заеду за вами, вильена Вейра. А сейчас… Может быть, вы расскажете мне немного о вас?

Через некоторое время после продолжительной и весьма занятной беседы о Тоннехеде, винах, скаковых лошадях вен Ариано откланялся и ушёл, поцеловав Вейре на прощание руку. Всё это время мешочек с деньгами лежал на столике, но только после ухода гостя Вейра схватила в ладонь приятную тяжесть и медленно, оттягивая удовольствие, развязала шнурочки. Высыпала горсть тусклых монет на столешницу, разворошила. На глазок почти двести гаульденов. Творец, вот и новая печь! Можно хоть сейчас отправлять Бею к печнику договариваться.

Вейра вскочила, сгребая деньги в ладонь, и быстро пошла на кухню. Тётушка Фридиль поднялась из-за стола, за которым чаёвничала с Беей, и расплылась в улыбке:

— Ах, какой обходительный мужчина! Какой аристократичный и безукоризненно воспитанный! Что же, моя дорогая Вейра, вы согласились на его предложение?

— Откуда, тётушка Фридиль, вы знаете, что он сделал мне предложение какого бы то ни было толка? — невольно улыбнулась и Вейра. Экономка покачала головой:

— Таких достопочтенных венов пока в этом доме не бывало, посему я сочла возможным думать, что он не просто будет посещать вас регулярно.

Во взгляде старушки блеснула хитринка, и Вейра рассмеялась:

— Ах вы, старая лисица! Что же, вы снова правы! Однако не будем пока об этом. Вот вам, сложите в шкатулочку. А ты, Бея, мчись ветром к печнику, договаривайся, когда он сможет прийти переложить старую печь.

— Ой! — всплеснула руками служанка. — Неужто сподобилисеся! Ой! Бегу, сей же миг бегу! Ой!

И, вся радостная, юркнула в чулан за тулупом и валенками. Вейра вздохнула с улыбкой:

— Как же мало нужно женщине для счастья.

— Ох, ваша правда, моя милая Вейра, — старушка, кряхтя, аккуратно собрала монеты в стопочку и кивнула: — Пойду-ка, спрячу надёжно. Под запором-то всяко лучше будет.

Вихриком пронеслась на улицу уже одетая Бея, всё ахая и ойкая. Тётушка Фридиль прошаркала по коридору к лестнице. А Вейра присела к столу, сложив руки на коленях, вздохнула. Что ж им всем понадобилось на балу у вена Триболи? Уж не заговорщик ли вен Ариано, раз дружит с веном Фенери? Как же всё это сложно… В любом случае, Вейра попадёт на бал, постарается оторваться от своего кавалера и сделает то, что задумала и что велел мастер Сетти. С веном Ариано будет легче выйти ненаказанной из особняка вена Триболи…