Вейра шла, не разбирая дороги. Инстинкт толкал прочь с людной шумной улицы, принуждал бежать. Глаза застилал туман, будто слёзы скорбящей Чёрной Ведуньи, мешал смотреть и видеть. Женский визг и топот копыт по наезженному пути, вопли напуганных горожан — всё это слилось в ушах Вейры, заставило остановиться, оглянувшись, оглушило и приковало к месту. На неё неслась четвёрка вороных — бешеных и неуправляемых — а их толкала скользящая по обледенелому снегу почтовая карета… Прямо на Вейру… Совсем близко, неминуемо, так что искры из-под копыт, казалось, обжигали лицо… Сейчас сомнёт! Смерть, вот она…

А в следующий момент удушающая хватка за шею рванула Вейру прочь с пути безумных лошадей, опрокинула в снег, прогнав туман и заставив закричать. Она упала в снег лицом, задохнулась, барахтаясь и отбиваясь, не понимая, что произошло. А сильная рука приподняла Вейру за талию, поставила на ноги, знакомый хриплый голос рявкнул:

— Смотри, куда идёшь, дура!

— Мастер… Виджан!

Вейра снова задохнулась, теперь уже от злости. Мало того, что спас её, ещё и кричит, как на торговку! Что он себе позволяет?! Богиня! Ненависть, которую она просила уничтожить, всколыхнулась с новой силой…

— Творец… Ведунья… — только и смогла пробормотать Вейра, отряхиваясь от снега и наклоняясь за корзинкой, из которой выпали бутыли. Полицейский перехватил их за горлышки, подал Вейре, со злостью ответил:

— Придётся тебе нести подношения Воину, иначе в следующий раз меня может не оказаться рядом!

— Я не просила меня спасать! — вскинула голову Вейра, отчего палантин упал на плечи, обнажив сбившиеся в беспорядке локоны. Виджан резко выдохнул, окинул её взглядом, в котором мешались ярость и желание, а потом бросил:

— Кому ещё есть до тебя дело, птичка…

И ушёл, не оборачиваясь, в ту сторону, куда скрылась почтовая карета с понёсшими лошадьми.

Вейру трясло от ненависти и от пережитого страха так, что она не сразу сумела уложить чудом не разбившиеся бутыли вина в корзинку, на мягкую солому. Только сейчас пришло осознание, что человек смертен и хрупок. Если бы Виджан не был поблизости, валялась бы Вейра размазанная по снегу, затоптанная копытами и раздавленная колёсами тяжёлого курьерского экипажа… Глянув на свои руки, мелко дрожащие и такие маленькие по сравнению с лошадиной подковой, она едва не расплакалась. Надо было поблагодарить полицейского. Он тоже рисковал жизнью…

Потом. Вдох, выдох. Унять дрожь. Выше голову, корзинку на локоть и мелкими шагами на дорогу. Домой. А всё остальное — потом. Сейчас самое важное — это привести себя в порядок перед обедом с веном Вюрстером…

Ровно в час обеда, когда тусклое зимнее солнце было в зените, раздался громкий «динг» дверного колокольчика. Вейра, одетая в своё самое кокетливое платье — светло-жёлтое с морем кружевных вшивок и оборок, — вскочила с кресла и в который раз оглядела накрытый на двоих стол. Пять раз она уже обедала с веном Вюрстером, пять раз он находил какой-то крохотный недочёт, но уж теперь она учла всё! Сегодня обед будет идеальным. И сама Вейра идеальна.

Тётушка Фридиль расшаркалась в коридоре с гостем, пригласила его в салон. Вен Вюрстер, высокий, худощавый, даже сухопарый седой мужчина довольно пожилого возраста, вошёл, чуть пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку.

— Вен Вюрстер! Рада снова видеть вас в моём скромном доме, — Вейра изобразила самое изящное приветствие, на которое была способна, присев в поклоне. — Прошу, садитесь. Выпьете аперитив?

— Всенепременно, моя маленькая Вейра, — чопорно кивнул мужчина. — Надеюсь, он будет так же хорош, как и в прошлый раз.