– Не положено без права доступа, – мрачно оповестил верзила. Почесал затылок и предложил: – Могу вызвать вашего куратора, он вроде только отъехал. Вернется.

– Ох, у меня ведь есть запасные ключи! – воскликнула Крис и снова засияла улыбкой. – Я такая бестолковая! Совсем забыла. Простите, мне пора.

Она развернулась и сбежала по ступенькам, цокая каблучками. Что ж, попытка обшарить Хранилище не удалась, но все только начинается…

Дождь почти прекратился, лишь тянуло с реки сыростью и пахло тиной. Она нажала кнопку на браслете, вызывая своего водителя, и когда экипаж подъехал, с удовольствием залезла в сухое нутро машины. И снова посмотрела на ступеньки, где все еще стоял верзила–охранник. Рядом с ним темнела еще одна мужская фигура, но кто это был, Кристина не разобрала.

***

– Гарт, чего хотела леди Кристина? У нее что–то случилось?

– Дамочка забыла наверху сумку. – Верзила поцокал языком, выражая свое отношение к пустоголовой орите. – Просила открыть ей кабинет. Но я предписания знаю, господин. Нет допуска – нет сумочки! – Он засмеялся, довольный собственной шуткой. И оборвал смех под холодным взглядом дознавателя. Растянул губы в услужливой улыбке. – Может, вызвать для вас экипаж? Нынче снова затянуло, это до утра, точно вам говорю! Видите, как вода пузырится на камнях? Снова несколько дней лить будет! Так что насчет экипажа?

– Не нужно. – Мужчина накинул капюшон куртки и засунул руки в карманы. – Спасибо, Гарт.

Охранник кивнул, не понимая до конца, за что его поблагодарили. Все эти дознаватели казались ему порой и не людьми вовсе, такие чопорные и непонятные, что в дрожь кидает. Гарт проводил взглядом быстро удаляющуюся фигуру. Этот, по крайней мере, здоровается и даже помнит, как его зовут. И порой кажется совсем простым парнем, таким же, как сосед Ник, или Косой, его друг. А порой как посмотрит, и хочется стать мышью, чтобы забиться в какую–нибудь щель и не вылезать оттуда. И ходит этот рыжий бесшумно, даром что не мельче верзилы Гарта будет.

Охранник покачал головой и ушел в здание, внимательно проверив маячки. Панель показывала, что в здании осталась лишь охрана.

Ночь накрывает город резко, почти без сумерек. Как–то разом становится темно, и зажигаются фонари, оплетая тротуары кружевными тенями. Я люблю эти тени и эти фонари – старые, в металлической оплетке, изображающие то лозу, то цветы. От них на граните расцветают сказочные растения, и порой они кажутся мне более настоящими, чем живые. Цветы Мрака. Так я называю их.

Люди торопятся укрыться за стенами домов, спрятаться от ночных звуков и городских двуногих хищников. Таких как я. И это правильно. Кривые тропки города таят в себе немало опасностей, каменный лес полон разного зверья – от серых волков, промышляющих разбоем, до мелких грызунов, что припугнут за углом кривым грязным ножом в обмен на ваш кошелек. Так что людям лучше сидеть в своих теплых гостиных, пить чай с молоком и кутать ноги в клетчатые пледы.

А мне и здесь неплохо. Только промозгло.

Поднял воротник, чтобы холодные капли не падали на шею: к ночи снова пошел дождь, на этот раз мелкий, жалящий ледяными каплями–иголками. На дождь мне плевать, но не люблю, когда шея мокрая…

Серые тени пару раз мелькали во мраке стен, но связаться со мной никто не решился. А жаль. Настроение на редкость паршивое, и я не отказался бы… размяться.

Краем глаза уловил движение сбоку, мягко перенес вес тела на правую ногу, развернулся. И никого. Кривая улочка пустынна, лишь покачивается, роняя капли, ветка липы.