Она отмахивается:

- Сказала, что живот болит. Рассказывай!

- Ну, в общем, я теперь в сборной по волейболу. О, и мне придется одолжить у тебя форму на сегодняшнюю тренировку.

- Что-о-о?

- То-о-о, - передразниваю ее я и смеюсь.

На душе очень радостно. Я успела забыть, как на самом деле люблю волейбол. И будем честными, я была просто в ударе! Кажется, сегодня у меня получилось произвести впечатление и на Карася, и на Яна, и на Глеба. Чему я радовалась больше, я пока не понимала.

8. Глава 8

Я рассказываю все Оливке, и под конец истории она начинает давиться смехом.

- И чего ты ржешь? – не выдерживаю я.

- Потом расскажу, - она выглядит жутко довольной, - пойдем в зал, подождешь, пока я сдам Карасю нормативы, и я отдам тебе форму.

И она снова начинает хихикать. Я мрачнею. Кажется, наконец понимаю, в чем дело.

В раздевалке спортзала я сижу на скамейке и исподлобья наблюдаю длительный процесс сборов Оливки. Как и всегда, она переодевается просто ужасающе медленно. Но когда она наконец готова и встает прямо передо мной, сверкая довольной улыбкой, я не нахожу слов. Просто беспомощно смотрю на нее со своего места.

- Ну как?

- Замечательно, - выдавливаю я, - на тебе.

- Ой, Ян, перестань! Ты знаешь, как тебе пойдет? Просто бомба, поверь мне.

Настя стоит передо мной в нежно розовых велосипедках с пуш-ап эффектом, они на завышенной талии и оканчиваются плотной черной резинкой под грудью. Сверху такого же цвета топ, разумеется, тоже пуш-ап.

- Ты гонишь? Насть, я это не надену.

- Ой, все, - она наносит на губы блеск перед зеркалом, - конечно наденешь, у тебя же тренировка!

И она выплывает в зал. Хрупкая, стройная, невероятно стильная. Конечно, на ней комплект смотрится жутко сексуально, но я? Вы издеваетесь? Мне хочется вцепиться себе в волосы. Но я крепко зажмуриваюсь и шумно дышу. Ладно. Я еще даже не примерила.

Когда Оливка заканчивает и возвращается, я все еще сижу на том же месте.

- Сдала!

- Поздравляю, - вяло отзываюсь я.

Она прищуривается, но ничего не говорит. Раздевается на удивление быстро и протягивает мне одежду:

- Надевай.

Я страдальчески вздыхаю, а подруга трясет передо мной одеждой, подгоняя. Ну, что ж, выбора у меня все равно нет. Переодеваюсь, специально встав спиной к зеркалу и немного медлю, прежде чем повернуться. Но все оказывается не так плохо. Оливка даже радостно и искренне ахает, когда видит результат. Нет, выгляжу я и правда замечательно. Плотная ткань утягивает и приподнимает в нужных местах, так что фигура смотрится здорово. Но, во-первых, я ненавижу свои колени. Они как бы нормальные, но кажутся мне недостаточно острыми, что ли. И обычно я их не открываю. И, во-вторых, мне просто жутко некомфортно. И непривычно. Я ношу другие вещи, особенно на тренировках. А теперь мне кажется, что я совсем голая.

Оливка берет меня за руку и прокручивает вокруг своей оси.

- Яна, ты красавица!

- Ну уж прям там, - бубню я смущенно.

- Да правда же! Посмотри на себя! Даже лучше, чем на мне.

- Футболку бы…

- Господи помилуй! Ну что за человек.

- Опять твои словечки.

- Все, Ян. Кеды свои оставишь? Я могу дать кроссы. Хотя так даже неплохо, твои сочетаются с черной резинкой.

- Они меня успокаивают, - признаюсь я.

Потому что мои убитые кеды - это я. Хоть что-то в моем наряде похоже на меня.

Мы болтаем в раздевалке еще двадцать минут, а потом Оливка убегает. На прощание она берет меня за плечи и говорит:

- Выглядишь просто потрясно. Ты всех там очаруешь.

Я киваю. И думаю, что, может быть, она и права.

В дверях Настя сталкивается с Манковой. Бормочет извинения и бросает на меня взгляд, комично округлив глаза. Я фыркаю. Света Манкова - высокая одиннадцатиклассница. Светлые волосы коротко подстрижены по бокам, под машинку, а сверху лежат красивыми волнами. В носу сверкает маленький камушек. Она кидает на скамейку спортивную сумку и останавливается передо мной.