Слова звучат почти мило, но в груди застревает ком. Что происходит? А-а-а, спасите!

Кийо отводит меня в небольшую комнату, которая выглядит словно сошедшей с открытки старой Японии.

Низкий столик из тёмного дерева, чайник, из носика которого исходит сизый пар. Мягкие подушки на полу. У стены стоит изящный шкафчик с расписными дверцами, а на окне висит тонкая бамбуковая штора, пропуская мягкий тёплый свет.

– Прошу вас. – Он указывает на подушку у стола. – Выпейте чаю и немного успокойтесь. Вам здесь ничего не грозит.

Его голос слишком спокойный, чтобы я могла в него поверить. Осторожно сажусь, стараясь не шуметь. Платья нет, выгляжу, скорее всего, так, будто попала в ураган. Прекрасный вид, ничего не скажешь. Но смущаться перед тем, у кого хвост, как-то не получается.

Кийо склоняется, разливая чай в маленькие чашечки, и подаёт одну мне. Его движения так точны и отработаны, будто он всю жизнь только и делал, что занимался этим.

– Что здесь происходит? – спрашиваю, отчаянно пытаясь, чтобы голос не дрожал. – Зачем я здесь?

Кийо выпрямляется, смотрит на меня задумчиво, потом, словно решившись, отвечает:

– Всего лишь беседа. Скоро прибудет важная персона. Вам нечего бояться.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не выдать саркастичный смешок. Конечно, чего мне бояться? Зубастого окна или странного города, где люди двигались как марионетки? Всё в порядке, действительно.

– Пожалуйста, подождите здесь, – добавляет он, чуть склоняя голову. – Я скоро вернусь.

А потом разворачивается, направляясь к двери, однако на пороге вдруг останавливается. Маска скрывает лицо, но чувствую, что Кийо улыбается:

– Могу я спросить, какой у вас любимый цвет?

– Что? – опешила я. – Э-э… наверное, синий.

– Синий, – повторяет он, словно отмечает что-то про себя. – Благодарю. Отдыхайте, Ямада-сан.

С этими словами он выходит, оставляя меня одну. Перевожу взгляд на чашку чая, потом на закрывшуюся дверь, тяжело вздыхаю.

Синий? Ну, нравится. Зачем ему вообще это знать?

Сижу на подушке, стараясь удержать дрожь в руках, – потихоньку накрывает после всего, но чай, кажется, только усиливает напряжение. Каждую секунду ловлю себя на мысли, что дверь сейчас распахнётся, и в неё войдёт что-то… или кто-то, с кем мне явно не справиться. Паника то и дело поднимает голову, но я силой заталкиваю её обратно.

И без тебя тут веселее некуда.

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Возьми себя в руки. В любой ситуации думай холодной головой. Главное, оставаться в сознании и не позволить страху взять верх.

Когда дверь наконец открывается, я невольно подскакиваю.

На пороге стоит Кийо. В руках у него аккуратно сложенное синее кимоно. Он молча входит, раскладывает его на столе передо мной и отступает на шаг.

– Это для вас, – произносит чуть звеняще.

Недоверчиво смотрю на ткань, не в силах даже прикоснуться. Кимоно выглядит как настоящее произведение искусства. Глубокий синий цвет напоминает ночное небо и переливается бархатистыми оттенками. По подолу и рукавам проходит узор тонких серебристо-розовых линий, словно тонкие ветви дерева. Переплетаются, образуя сложные рисунки, среди которых можно различить цветы с пятью лепестками – сакура. Они более насыщенного оттенка.

На спине кимоно красуется более крупный рисунок: огромный цветок, раскрывающий свои лепестки к небу. Но он выполнен в чуть ином стиле – в каждом лепестке отражаются яркие звёзды. От цветка отходит светлая дымка, словно намёк на что-то мистическое, окутывающее того, кто наденет эту вещь.

– Это кимоно… – Кийо словно угадывает мои мысли, – надевают для особых случаев. Оно символизирует ясность мысли и спокойствие духа. А сакура, хоть и серебряная, добавлена здесь как напоминание о хрупкости момента, о том, что всё временно.