Всем был хорош наш план с Мефодием, да все равно провалился. Новый человек в маленькой деревне, где все друг друга с пеленок знают, разве не будет выделяться? В общем местному люду было все равно, что на мне надето, хоть шорты джинсовые, хоть сарафан по их последней моде. Ничего не мешало им глазеть на меня, как на зверушку диковинную и разве что пальцами не тыкать. Хотя шпана малолетняя пару раз тыкнула ощутимо.

— А ну кыш, уши откручу, — шикнула я и ребятишки умчались в разные стороны, радостно хохоча. Это я, конечно, опрометчиво, теперь еще и матери их на меня смотрели косо. — Ну, показывай, — велела я Ване.

— Ч-что? — растерялся герой-спаситель.

— Где была Василиса в момент похищения? Это же элементарно, Иван!

— Ну она это… крендельки покупала.

Кренделек, блин. Блаженно улыбаясь, чтобы не вызвать ни у кого никаких подозрений, пошла к нужной лавке. Баранки, крендельки, леденцы… Жаль, забыла спросить, сколько лет этой Василисе. На вид лавка как лавка, купец как купец. Я даже купила несколько баранок. Один скормила рыцарю, чуть выждала и тогда съела свою.

Пока кушала, делала вид, что гуляю, слушала разговоры, смотрела во все глаза и не видела ничего. Ничего необычного, то есть. Люди пели, ели, веселились, ну а что? Подумаешь, девку какую-то посреди бела дня из-под носа украли. Не убиваться же им теперь всем.

— Война войной, а обед по расписанию, — процедила с сарказмом, оглядывая все это безобразие.

— Здравствуйте, люди молодые, — невинная фраза прозвучала так громогласно, что я чуть не подпрыгнула. Повернула голову на шум и увидела, как к нам через толпу, как ледокол через глыбы ледяные, прорывается какая-то женщина.

Дама средних лет отличалась крайней упитанностью. Платок на ее голове был повязан на купеческий лад, надо лбом. Вот только сам платок был коротковат и потому выходило, что на ее макушке красовались двое маленьких рожек. Пояс на ней до того был туго затянут, что корсеты забугорных модниц могли нервно курить в сторонке, а бусы в несчетном количестве от того не висели, а просто лежали горизонтально на могучей груди.

— День добрый, матушка наша, Аглая Петровна, — как-то враз сник мой Ванечка.

— Это что твоя мама? — спросила шепотом. ОтАглаи Петровны богатыри должны рождаться по умолчанию, а не такой заморыш.

— Нет, — Ваня округлил глаза и с придыханием добавил: — Это жена старосты деревенского.

А-а-а, понятно, местная власть значит.

5. Глава 4

— День добрый, — я тоже постаралась быть вежливой, однако мой жест не оценили. Аглая Петровна смерила меня изучающим взглядом-сканером, после чего вынесла вердикт:

— Какими судьбами да в наши края? Мы нынче пришлым не рады, от чужих одна беда, — местная таможня подперла могучие бедра руками. Мимо нас с улюлюканьем пронеслась ребятня, подтверждая ее слова, дескать беда и горе у них в деревне.

— Аглая Петровна, это Алена, внучка бабы Яги. Она помочь хочет, Василису найти, — вступился Ванечка за мою честь.

— Ишь ты, помощница, — прогудела она басовито. — Бабка ее ведьма и она сама такая же, — свита Петровны закивала в такт, некоторые женщины вдобавок засопели недовольно, пока их мужья прятали взгляд. — Откуда нам знать, не она ли сгубила Василису?!

— Да когда бы я успела, сама только… пришла, — оправдывалась я тихо, сквозь зубы, и больше для Ивана.

— Бабка ее всех моих кур извела, не пущу на порог!

— Да как же так? Не пустить путника с дороги… — заохала женщина, подозрительно похожая на Ванечку.

— А ты пускай, Матрена, пускай. У тебя вон ребятишек семеро по лавкам, тебе терять нечего, — строго припечатала Аглая Петровна и Матрена растратила весь свой пыл с ней спорить.