Он придет. Внутри саднило от одной только мысли. И становилось страшно. Не боли боялась Кэна, нет. Она боялась себя. Боялась своей странной реакции на этого человека. Родэн, будто заклинатель, всегда завораживал ее своими стальными глазами, повергая в оцепенение, заставляя забыть о долге, чести и семье. Обо всем, что годами бережно и упорно вкладывали в нее. Стоило ему оказаться рядом, и Кэна терялась, не находя фарватер. Но лишь в его присутствии. Как только элиец исчезал из виду- его магия растворялась вместе с ним, не оставляя следов в душе девушки.

И поэтому страшно было подпускать принца ближе. Вдруг помутнение от близости наместника после проведенных вместе ночей полностью завладеет ей? Запутает мысли, сбивая? И еще эта тяга рода. Она давила на Мескэнет, заставляя воспринимать Рэма близким человеком помимо ее воли. Иррациональное неконтролируемое ощущение. Но от него уже не избавиться, как ни старайся, нужно лишь постоянно бороться.

Только вот как бороться, когда дистанции не будет совсем? Ко всему прочему в ее и без того взбудораженные чувства вклинивался самый обычный девичий страх первой ночи. Кэна примерно понимала, что будет, но ощущения были не знакомы ей. И от этого нервы натягивались как канаты, болезненно звеня.

Погруженная в себя, девушка сама не заметила, как оказалась в своей комнате. Устало опустилась на кровать, прикрыв ладонью глаза, и тут же была потревожена щебетанием Хатэ.

-Госпожа! Госпожа, вставайте!

Кэна недовольно посмотрела на нее. Лучистая улыбка служанки сейчас казалась ей издевкой.

-Госпожа,-Хатэ уже залезла в шкаф, собирая ее вещи,-Наш принц отдал вам бывшие покои самой шарханианы. Представляете?

Служанка резко повернулась к наложнице, взмахнув ворохом платьев в руках.

-Сказал, что вы оцените! Не правда ли, он самый щедрый! Там так чудесно, госпожа! И ничего не изменилось. Все так же, как было у Ифе Абу-Кале. Почувствуете себя настоящей принцессой.

Кэна села на кровати, хмурясь. Улыбнулась через силу Хатэ, так как та явно этого ждала. Ну да, оценит. На самом деле, было в этом что-то оскорбительное. Рэм постоянно тыкал ей в лицо разницей между ее прошлым и нынешним положением. И где еще она прочувствует эту разницу более полно, чем в своей собственной старой спальне? Еще и придет туда к ней ночью. Словно осквернить хочет ее спальню. Пальцы непроизвольно скомкали простыню, выливая на несчастную ткань все раздражение. О, Родэн умел без прямых издевательств больно поддеть соперника. Это она уже поняла. Его манера незаметно жалить изматывала и одновременно восхищала ее.

-Да, это чудесно,- произнесла Кэна вслух онемевшими губами,-Сейчас идем?

-Да, конечно,-Хатэ уже нетерпеливо дергала ручку двери,- ведь вас еще нужно успеть к ночи подготовить.

И девчонка заговорщически подмигнула Мескэнет, а потом и вовсе издала сдавленный смешок. Щеки рабыни заалели. Отлично, еще и всем о своих намерениях объявил. Интересно, может на вечерней службе и в колокола об этом зазвонят? 

Кэна бы уже ничему не удивилась, но по своему обыкновению не произнесла ни слова и молча последовала за хихикающей Хатэ.

***
Он не пришел. Кэна лежала, раскинув руки на своей бывшей кровати, бесцельно оглядывая потолок. Почему так обидно? Какое глупое неправильное чувство! Ей бы радоваться, а хотелось плакать. Будто оскорбил ее своим невниманием. Уже глубокая ночь, и скоро утро займется. Надо просто уснуть, но сон не шел. Она все прокручивала в голове нервозный вечер и первую половину ночи, проведенную в агонии ожидания.