Но вслух лишь произнесла.
-Мне будет семнадцать через три недели,- голос предательски дрожал, выдавая волнение.
-Даа, это все меняет,- протянул принц с легкой издевкой. Но потом вдруг посерьезнел, впиваясь в нее напряженным взглядом, и заговорил едва слышно, так, что ей пришлось еще ближе податься к нему, чтобы расслышать.
-Так ты этого хочешь, Ифе? По твоему виду не скажешь. Ты сама себя так нарядила, или шархана Мерина постаралась?
Шарханиана замерла. Ифе поняла, что от ее ответа сейчас зависит ее судьба. Она понравилась принцу, несмотря на этот убогий маскарад. Понравилась, и он спрашивает ее согласия.
Нет, она не хочет. Не хочет за этого странного элийца, прожигающего ее льдистыми глазами. За человека, которого видит впервые в жизни. Она откажет ему сейчас и выйдет замуж за кузена Халифа Арха-Фалу, как предрекали ей с пеленок. И тогда Аркат и Дархат наконец объединятся, возродив древнее государство Шархат. И вместе они смогут противостоять всей Империи. Мать всю жизнь ее готовила к этому. Она может, должна исполнить мечту целого народа. Но...
Но ей шестнадцать всего. И по коже бегут мурашки от его горячей руки на ее талии. Жаркое дыхание опаляет висок, дурманя, а в нос забивается терпкий древесный мужской запах, тревожащий что-то сокровенное внутри. И серые лучистые глаза так смотрят…Так. На нее никогда еще никто так не смотрел. Мысли путаются от этого прожигающего насквозь взгляда, сердце стучит о ребра в бешеном ритме, грозясь выскочить наружу. Ифе, словно опьяневшая, поднимает на него затуманенные черные глаза и хрипло произносит.
-Это не я. Это мать…
Его глаза на секунду переливаются золотом, являя родовую магию, и принц убирает руку с талии девушки, вставая. Ифе охватывает паника. Нет-нет-нет! Она с ужасом смотрит, как Родэн приближается к ее отцу. Чувствует тяжелый вопросительный взгляд матери, от которого хочется сквозь землю провалиться. Надо остановить принца! Но ведь подумал, что она хочет за него! Великая тьма, нет! Ифе приподнимается было тоже, но ноги дрожат и не слушаются, а в горле пересохло так, что из груди вырывается только безмолвный надсадный стон. Ифе остается лишь беспомощно наблюдать за происходящим.
- Светлейший правитель Арката, доблестный Хамед Абу- Кале, - громко произносит Рэм, поднимая кубок вверх, - Прошу у вас руки вашей старшей дочери, наследницы Арката, Ифе Абу-Кале. И да осветит нас Великое Солнце.
В зале повисает гробовая тишина, и Ифе слышит лишь, как кровь шумит у нее в ушах.
Отец медленно встает, поднимает свой кубок и чокается с элийцем, а потом притягивает принца в свои медвежьи объятия.
-И да осветит молодых Великое Солнце! – взрывается зал приветственным криком. И лишь двое не в силах его подхватить. Юная Ифе, окаменевшая от охвативших эмоций, и шархана Мерина, пылающая ненавистью.
15. 15. Чему быть, того не миновать
Изменила бы что-то Ифе?
Да, она бы сказала, что сама так вырядилась для встречи элийца, и Родэн бы отверг ее, как и планировалось. Тогда мать бы надавила на отца, что это оскорбление их рода. Отец бы разругался с императором, а юная шарханиана преспокойно вышла замуж за своего кузена. Но все пошло наперекосяк из-за неосторожно брошенного слова шестнадцатилетней девчонки, одурманенной вниманием красивого иноземца. Она и только она виновата в смерти своих родных. Даже не Родэн. И все, что Ифе могла сейчас сделать, чтобы почтить память своей горячо любимой матери, так это остаться верной ей до конца.
Кэна встряхнула головой, прогоняя тяжелые воспоминания, и вылезла из воды. Будто из ниоткуда появились банщицы и принялись тщательно вытирать ее. Их хитрые игривые взгляды жадно заскользили по оливковому телу, и Кэна с нарастающим смущением поняла, что они слышали последнее обещание принца прийти к ней ночью. Конечно, не поняли про пять лет, но сегодня вечером ее явно будут натирать с особой тщательностью. От их назойливого внимания стало неприятно, и Мескэнет прогнала девушек одним движением руки, а потом сама накинула своё легкое ничего не скрывающее платье.