— Как вечер прошёл?

— Прекрасно.

— А у меня вот скучновато. Хотел одну выскочку на колени поставить, да только вот слилась девчуля. Зассала и не пришла.

— Соболезную. Наверное, это не очень приятно — оказаться бортанутым. В центр психологической поддержки обращался? Такое-то эмоциональное потрясение. С этим не шутят.

Колкость остаётся неоцененной по достоинству.

— Слушай, красотка, — бедром отпихнув сидящую впереди девчонку, Артемий склоняется ко мне, облокачиваясь локтями на столешницу. — Не знаю, что за игру ты затеяла, но с удовольствием в неё поиграю. Правила расскажешь?

Ну, естественно, поиграешь. Куда ты денешься, если уже клюнул на крючок. Мужское самомнение ведь никогда не прощает динамо, а уж тем более такое раздутое, как у него.

Я слишком давно собираю на Спиридонова информацию, так что изучила этого самоуверенного засранца вдоль и поперёк.

Вырос в приюте. Родителей нет. Еле закончил среднюю школу, неоднократно её меняя, так как его вытуривали оттуда за хулиганство и постоянные разборки. И с учениками, и с учителями.

После девятого закончил какую-то шарагу, после чего каким-то чудом поступил сюда на бюджетку. Правда в прошлом году и отсюда едва не вылетел за частые прогулы, но дал кому-то в деканате на лапу, так что теперь вообще не запаривается с посещениями.

Что любопытно, Артемий Спиридонов — наглядный пример человека, поднявшегося из самых низов. Того, у кого сроду ничего не было, однако который умудрился выкарабкаться и вполне себе неплохо устроиться по жизни.

— Так в том и прелесть, — усмехаюсь, едва сдерживаясь от соблазна пригладить небрежно встопорщенный тёмный вихр на башке, несколько коротких прядей которых упали на упрямый лоб. Расчёска? Не, не слышали. — Никаких правил нет.

— Это мне нравится. Такое я люблю, — склонив голову, с прищуром внимательно разглядывают меня. — А вот когда меня опрокидывают... не очень. За это обычно наказывают, знаешь?

— Умоляю, только не розги. Я очень нежная.

— Какая жалость. А я вот, наоборот, люблю пожёстче. И как нам быть?

— Ммм... Поискать себе партнёра по интересам? Могу дать визитку одного отличного БДСМ-клуба. Уверена, тебе там найдут вакантное местечко среди доминантов.

— Даю угадаю: освободившееся после тебя? А чего ушла? Попёрли за садистские наклонности? — парируют. — Куколка, налицо проблемка. У моей тачки помят зад, так что я требую сатисфакции. И твой зад вполне сгодится в качестве компенсации.

В смысле, он имеет в виду, чтоб прям... туда?

Э, не! Так не пойдёт.

— Сорри, роднуль. Я не из заднеприводных. Да и мой зад мне ещё вроде как дорог, так что, увы, я пас, — вылавливаю под его рукой жвачку, раскрываю фантик и кладу пластину на язык. Всё проделывается нарочито медленно, без разрыва зрительного контакта и в строго выверенных пропорциях, где только слепой не распознает эротического подтекста.

Тяжёлая мужская челюсть с ямочкой на подбородке подрагивает, растягивая тонкие губы в усмешке.

Оценил.

— Будешь? — вскидываю зажатый между двух пальцев фантик, и тут же театрально спохватываюсь. — А, извиняюсь, последняя. Увы.

Молчит. Молчит, ухмыляется и смотрит.

Мне кажется, будь мы сейчас наедине, а не в переполненном кабинете, уже начала бы срываться одежда, потому что искрит в нашем радиусе нехило.

— Молодые люди, — подобно огнетушителю, остужает накалившуюся обстановку сухой строгий тон вошедшей преподши по отечественной истории двадцатого века. Которую та, судя по возрасту, самолично застала во всей красе. — Лекция уже началась. Займите места. Миловаться будете после.