– Шерон, – я протянул руку и нежно обхватил её запястье, – я уверен, что ничего страшного не происходит. Возможно, ты себя накручиваешь, но в любом случае всё будет хорошо, поверь мне. Всё наладится.

– Я… я не хочу пока что его видеть. Можно я поживу немного у тебя?

– Да, конечно, без проблем, – это был мой шанс загладить свою оплошность, и я за него ухватился обеими руками и зубами. – Конечно, какие могут быть вопросы. Мой дом – твой дом.

– Дейв, я так рада, что ты у меня есть, – она, наконец, посмотрела на меня из-под длинных красивых ресниц и улыбнулась. Её глаза были полно благодарности… и чего-то ещё, чего-то столь потаённого, столь тёплого и так давно мною желаемого. Нет, наверняка я сам выдумываю себе это. Но я ничего не мог с собой поделать, утопая в её прекрасных глазах.

Сколько раз я мечтал о таком моменте. Представлял себе, как она разрывает с Джейком раз и навсегда. И вот тогда-то наступает мой шанс. Я костерю его на чём свет стоит, а потом говорю ей, что она – самое дорогое на свете, что я бы никогда не позволил себе расстроить её или бросить. Что всегда буду с ней, что бы между нами ни было. И… что люблю её. Люблю страстно, всем сердцем и душой, готов хоть броситься головой вниз в пропасть, если только она прикажет мне сделать это!

И вот теперь, когда этот момент наступил, я ничего не мог сделать. С моей стороны было бы просто ужасно поступать так, как я представлял себе, я понимал это. Особенно после вчерашнего вечера. Что ж, суждено ли мне узнать, поступаю ли я верно? Или же я опять просто-напросто упускаю свой шанс, как и призрачную надежду, которой никогда и не было суждено претвориться в жизнь.

– И да, Дейв. Я не хочу, чтобы он знал, что я у тебя. Я не хочу с ним разговаривать сейчас, не хочу слушать его оправдания и обещания. Мне надо будет всё обдумать. Вообще лучше никому не говори, что я у тебя. Джейк всех знает, в нашей проклятой деревне. И его все знают, он словно местная суперзвезда – кто-нибудь ему обязательно доложит. Прошу тебя, Дейви. Пусть это будет нашей маленькой тайной, общим секретом, ладно?

И тогда я ответил единственно так, как мог. Как обязан был ответить.

– Хорошо, Шерон. Если ты так хочешь, я буду молчать как рыба.

Хотя я не пришёл ещё в себя окончательно, но тут же поспешно принялся собираться на работу. Это не заняло у меня много времени. Дольше я просидел на диванчике в гостиной, не зная, спрашивать ли Шерон, о том, что она будет делать дальше, поедет ли со мной на работу, как и всегда. Наконец, я всё же принял решение, что лучше задать этот вопрос ей – да и оттягивать уже времени не было. Я отыскал Шерон на том самом балкончике, на котором вчера мы выпивали, и на котором произошёл наш пренеприятнейший диалог. Она стояла, скрестив ноги и уперев руки о перила и мечтательно вглядываясь в простиравшийся к горизонту лес. Утренний воздух был особенно свеж после ночной грозы, лёгкий ветерок приятно холодил мою кожу. Природа просыпалась, вновь оживая – неторопливо и невероятно очаровательно. Мы простояли так пару минут. Молча. Устремив свои взгляды в разросшиеся огненные кроны деревьев, словно горящие в лучах восходящего солнца.

– Шерон, ты сегодня останешься здесь? – кашлянув, наконец, осмелился произнести я.

– Да, думаю, так будет лучше, – она как-то странно посмотрела на меня и повторила. – Мне нужно всё обдумать.

У меня оставалось не более получаса, чтобы успеть добраться до работы. Впервые в этом месяце, выходя на работу утром, я направился в свой небольшой гараж. Старый фордик 1979 года устало ждал меня. Мне всегда казалось, что он как будто смотрит на меня несколько осуждающе, за то, что я запер его в этой клетке и очень редко выгуливаю его. Я удивился тому, насколько грязный был салон моего автомобиля – везде песок и комки земли. Но времени заниматься уборкой не было, потому я сразу же провернул ключ зажигания. Двигатель, немного недовольно побурчав на меня, завёлся и я, наконец, выехал на просёлочную дорогу, уносившую меня прочь от дома. Я не знал, чего хочу больше – быть сегодня на работе или оставаться дома. То ли из-за расшалившихся нервов, то ли не покидавшего меня плохого предчувствия, но почему-то меня пугало и то, и то возможное времяпрепровождение.