– Постой… – Я закусила губу, зажмурилась и выпалила на одном дыхании: – Ты прав. Я была другой. Раньше… я совершала поступки, за которые мне до сих пор стыдно. Один особенно мучит меня до сих пор.

Перед глазами встала сцена из дорамы.

Две принцессы и их стража переоделись в обычную одежду, чтобы не быть узнанными, и пошли на Праздник фонарей. В этот день по всему городу продавали красивые бумажные фонарики, которые в ночи отпускали в небо. Это должно было быть потрясающе, и естественно, что девушки мечтали посмотреть и повеселиться.

Вот только когда они шли мимо дома, где содержали больных, случайно наткнулись на худого подростка. На его лице была белая маска – такие заставляли надевать посетителей, чтобы не разнесли заразу по всей округе. Парень выскочил буквально из ниоткуда и, столкнувшись с одним из стражников, уронил заколку, которую держал в руках.

– Как-то я вышла в город, – осторожно начала я рассказывать, – и увидела у одного молодого человека красивую вещицу. Мне она так понравилась, что я захотела ее себе. Я была очень избалованной. Всю жизнь моим капризам потакали, любые мои желания исполнялись по щелчку пальцев. Я приказала отобрать эту вещь…

Вэй Лун слушал, не перебивая, только взгляд его становился тяжелее с каждой минутой.

– …Молодой человек умолял не забирать ее, сказал, что это для его больной матери. Что та вся поседела от болезни, и он очень хочет дать ей почувствовать себя красивой. Но я была настолько упряма, что не желала ничего слушать. Со мной была моя сестра Лю Ифэй. Ей мой поступок показался отвратительным. Она попыталась выхватить у меня вещицу, и в итоге та просто сломалась… Я…

Рассказывать историю от первого лица было неприятно. Мне не хотелось иметь ничего общего с той Лю Луань. Но если я хочу жить, то должна поднять этот вопрос, ведь произошедшее мучило Вэй Луна, и даже спустя столько времени он все еще желал отомстить.

– И что вы сделали дальше?

Я вздрогнула от того, как он это спросил: с показным спокойствием и даже какой-то нежностью. Наверное, именно таким голосом судьи уточняют детали, которые окончательно подтверждают вину подсудимого.

– Я кинула ему вещь под ноги. Сказала, что она мне больше не нравится и он может себе забрать ее. Что целой она была слишком хороша для его матери, а сломанной будет в самый раз. – Я закрыла глаза, не желая сейчас смотреть на Вэй Луна. – Молодой человек разозлился, кинулся на нас. А кто бы не кинулся после таких слов? Но один из стражей сильно ударил его в живот, так что изо рта несчастного пошла кровь…

В дораме вид скорчившегося от боли подростка очень развеселил Лю Луань – она ушла, смеясь на всю улицу. Ее сестра чуть задержалась, вынула кошель и сунула в руку подростку.

«Это тебе за заколку. Купи своей матери лекарство, хорошо?» – сказала она и ушла вслед за сестрой. Наверное, в тот момент Вэй Лун в нее и влюбился. Она была первой, кто его пожалел.

Того, что я собиралась сказать дальше, не было на самом деле, но это могло помочь мне немного реабилитироваться в глазах Вэй Луна.

– …Я понимала, что поступила неправильно. И на следующий день отправила слуг спросить в лечебнице, есть ли у них поседевшая от болезни женщина, которую приходил навещать сын. Хотела передать лекарства… Но мне сказали, что она умерла. Сын не успел увидеть мать перед смертью, опоздал всего на чуть-чуть. – Я шумно втянула носом воздух. – И в этом была виновата я… Если бы не прицепилась к этой безделушке, если бы не сломала ее, если бы стражник не ударил…

Комната погрузилась в тишину. Когда я открыла глаза, то увидела, что Вэй Лун отвернулся от меня.