— Продолжай, я слушаю.

И я слушаю очень внимательно.

— Как я полагаю, один из твоих людей и несколько моих работали вместе и делали это в течение некоторого времени, но ни одна из сторон об этом не знали, возможно и сейчас они поддерживают связь. Также я считаю, что у них есть информация о смерти твоей матери.

То, как он произнес слова "смерть твоей матери", заставляет меня вспомнить, что это реальность, а я ненавижу это воспоминание. Я крепко сжимаю кулаки, чтобы не наброситься на него.

— Что ты имеешь в виду? У тебя либо есть доказательства, что что-то подобно имеет место быть, либо нет.

Он проводит рукой по своим волосам, в которых пробивается седина. По повадкам, он так сильно напоминает мне моего отца - тем, как он говорит, как стоит, какими жестами пользуется, все манеры как под копирку. Если бы он не был главарем другой групировки, я бы считал его родным человеком.

— Видишь ли, Хан в этом-то и проблема. Сейчас у меня нет ничего, была одна зацепка, я начал узнавать про одного человечка, но кто-то пронюхал и в итоге человечек «склеил ласты». Ты не хуже меня понимаешь, чем мы занимаемся и как живем. Наши люди умеют убивать, мы тренируем их, учим их этому, но иногда это может сработать против нас. Пока я не хочу распускать ложных слухов, именно поэтому говорю с тобой без лишних ушей. Люди, о которых я говорю, могут оказаться нашими приближенными, ты же понимаешь, что они могут и до нас дотянутся?

Он прав. Черт, он прав. Я провожу рукой по волосам, надеясь, что это немного снимет напряжение. Сейчас слишком много всего происходит между девушкой наверху, тяжелым прошлым и многочисленными долгами, которые мне предстоит забрать.

— Озадачил ты меня, — вздыхаю я.

— Алихан, я знаю, что ты занятой человек. Я бы не пришел к тебе, если бы не доверял информации, которая у меня есть. Я попытаюсь все выяснить, мне самому не нужны люди, замешанные в таких грязных делишках, я хочу заботиться о нашем общем благе, брат.

Я знаю, что он говорит это чистого сердца. Никто другой никогда не называет меня братом, да я бы и не позволил бросаться такими словами, если бы не знал, что он говорит их от души.

— Это я понимаю, но так же надеюсь, что и ты понимаешь, к чему могут привести бездоказательные обвинения своих близких, не так ли?

Я должен спросить его об этом. Это вызовет восстание, если кто-нибудь узнает, что мы будем вынюхивать, искать крысу среди своих. А если потом выяснится, что мы ошибаемся, нас сочтут параноиками и слабаками, а слабость в нашем деле дает людям еще одну причину убрать тебя.

На его губах появляется улыбка.

— Да, Хан, я знаю. Ты же не забыл, что мы с твоим отцом работали вместе, твой старик спрашивал пожестче тебя, так что я все понимаю.

— Нет, не забыл, — говорю я, возвращая ему улыбку.

По сути ОПГ моего отца, это моя прошлая семья и сейчас Саша снова это подтвердил.

— Хорошо. Я буду держать тебя в курсе, я просто хочу, чтобы ты следил за своими людьми и делал это усердно. Мы их вычислим, и когда мы это сделаем, то зароем их живьем.

Я вижу решимость в его глазах, киваю головой.

— Да. Если я что-нибудь узнаю, я тебе позвоню.

Он быстро встает, жмет мне руку и похлопывает по плечу. Он говорит: — Спасибо, что принял меня.

И затем выходит за дверь.

— Что он хотел?

— Иван заходит в гостиную, закрыв за собой дверь. Он смотрит на меня немного настороженно, и тут мне приходит в голову мысль: а стоит ли ему говорить?

— Барыги не местные в город понаехали, цены сбивают, они в своем районе поймали несколько. Зашел, чтобы сообщить мне, — вру я.